ДРУЖЕСКАЯ АЛМА-АТА
В течение целого десятилетия (1951-1961) Дьякова связывали с Алма-Атой самые теплые отношения. В столице Казахстана существовало два центра, из которых он получал поддержку: сектор астроботаники Астрофизического института, где работал академик Тихов, и КазНИГМИ.
Добрейший и милейший Гаврила Андрианович Тихов давно заслужил научное признание - член-корреспондент АН СССР, почетный член многих научных обществ (и бывший «мировед») и в то же время чудной старичок, один из динозавров старорежимного времени, который между наблюдениями звездного неба истово выстаивал церковные службы.
40 лет он занимался изучением физической природы Марса, искал доказательства существования на нем растительности, изучая отражательные свойства земных растений. Со времен Фламмариона и Уэллса Марс во всей силе тайны притягивал писателей-фантастов, поэтов и ученых. С началом космической эры иллюзии о развитых формах жизни на ближайших к нам планетах развеялись.
Дьякову Гаврила Андрианович любовно помогал, даря ему оптические средства, а в тяжкие годы вынужденной безработности несколько раз давал денежные суммы в общей сложности до трех тысяч (дореформенных) рублей.
В 1951 году Дьяков яростно боролся с новосибирскими управленцами Гидрометслужбы, зато встретил душевное расположение в секторе астроботаники АН КазССР. 18 сентября научное собрание сектора слушало его доклад «Динамика атмосферы Центральной Азии в связи с разрешением проблемы Солнце-Земля». Кроме Тихова, присутствовали кандидаты физико-математических наук А. И. Кучеров, Н. М. Штауде, В.С. Тихомиров, младшие научные сотрудники В. С. Соколова, К. И. Козлова.
Тихов слушал с удовольствием. В своем выступлении он подчеркнул, что проведенные докладчиком исследования представляют для науки большую ценность, дают новое и понятное объяснение явлений в атмосфере. Метод, применяемый Дьяковым, имеет ясное физическое обоснование и поэтому вполне понятно его значение для долгосрочного предвидения погоды. Из доклада видна тесная связь атмосферных явлений с деятельностью Солнца, полная зависимость от нее физических свойств верхних слоев атмосферы – яркости зодиакального света и противосияния, яркости сумеречного света, быстроты движения следов метеоров. Отсюда ясно, что исследования А. В. Дьякова надо связать с наблюдениями Солнца и всеми указанными явлениями в высоких слоях атмосферы.
Письмом президенту АН СССР А. Н. Несмеянову (от 4 октября 1951 года) Г. А. Тихов пытался помочь Дьякову в достижении его мечты по открытию обсерватории.
«… Гидрометслужба в лице Новосибирского управления также мало помогла бы плодотворно развить работы А. В. Дьякова ввиду полного отсутствия там кадров научных работников и особенно материально-технических возможностей.
Между тем мои сотрудники и я считаем крайне желательным учреждение на территории Сибири астрогеофизической обсерватории, призванной разрабатывать ряд важных вопросов в области изучения связей космических явлений с атмосферной циркуляцией».
Среди многих ученых КазНИГМИ можно особо выделить уже немолодую тогда Т. А. Дулетову, которая работала начальником отдела синоптических исследований. Дьякову было о чем поговорить с ней. Одна из первых женщин-метеорологов, ровесница Лир, также ученица Б. П. Мультановского, она хорошо знала Элеонору Севериновну.
Татьяна Александровна работала в ГГО. В 1932 году занималась на синоптических курсах Т. Бержерона. В 1940 году вышла ее книга «Основы долгосрочных прогнозов погоды». Она считалась врагом шаблонов и любой синоптический процесс толковала оригинально, без тени формализма. Ей удавалось сочетать работу как в области долгосрочной, так и краткосрочной синоптики. Старейший ленинградский синоптик П. Н. Адамов отмечал это в мемуарах как «исключительно интересную особенность», то есть редко встречающуюся среди коллег.
Сохранились протоколы семинаров в КазНИГМИ. Они передают дух обсуждения, «кухню» научной мысли. На том самом семинаре 21 июня 1952 года, после которого докладчика неожиданно уволили с работы, ученые задавали ему вопросы, любопытные и для нас. Быть может, когда-нибудь материалы семинаров будут опубликованы полностью, а пока ограничимся выдержками с большими сокращениями.
Е. Я. Штафинская: Вы считаете, что по наблюдениям в одной точке можно давать прогнозы?
А. В. Дьяков: Да, по наблюдениям в одной точке можно давать прогноз погоды по обширному району, диаметром по крайней мере в 300-500 километров, однако при условии, что через эту точку проносятся воздушные массы с различными физическими свойствами, приходящие издалека…
Р. С. Голубов: Как Вы считаете, интенсивность циркуляции усиливается в данном месте или на всем Земном шаре?
А. В. Дьяков: Этот вопрос находится еще в стадии разработки. Некоторые авторы считают, что активность Солнца может воздействовать только на зональную циркуляцию атмосферы. …
В. П. Пастух: Объясните, каков механизм влияния солнечной активности на атмосферные процессы?
А. В. Дьяков: По поводу механизма влияния солнечной активности на циркуляцию атмосферы можно с большой вероятностью выдвинуть две рабочие гипотезы – электромагнитную… и гипотезу светового давления …
А. Т. Бергун: Каков процент оправдываемости в Ваших прогнозах?
А. В. Дьяков: Средний процент оправдываемости прогнозов метеобюро Горной Шории за 8 лет 82 процента…
Н. В. Щукина: Какова заблаговременность прогнозов в Вашей методике?
А. В. Дьяков: …Не ранее, чем за 5 суток – длины полупериода среднего энергетического цикла атмосферы, то есть срока, в течение которого успевает распространиться воздействие на тропосферу активного очага на Солнце и удерживается определенный тип атмосферной циркуляции…
Через пять лет (17 сентября 1957 года) Дьяков представил КазНИГМИ доклад «Опыт долгосрочного предвидения погоды на территории Евразии с учетом воздействия активности Солнца на атмосферу Земли». Сотрудник отдела синоптических исследований Е. Д. Шехтман спросил: «Какова Ваша методика прогнозов погоды, где она изложена и почему Вы здесь ее не коснулись?»
Дьяков ответил: «Эти вопросы не относятся к теме доклада. Я изложил только результаты опыта применения моей теории на территории Евразии. О методике составления моих прогнозов следовало бы говорить подробно на специальном докладе. Она изложена в рукописи под названием «О предвидении погоды на длительные сроки на энергоклиматической основе»».
Как мы помним, в этой рукописи методика не изложена, так как по этому поводу недоумевали Погосян и Вительс. Видимо, Анатолий Витальевич не был заинтересован в раскрытии секрета. Рассуждая далее по оси вопроса Шехтмана, он по сути дела вспоминает тот самый «закон конца полярной ночи», хотя избегает этого поэтического названия: «Очень важные… результаты дает применение вариационного принципа Гамильтона, согласно которому любая механическая система претерпевает резкие изменения в своих состояниях тогда, когда полная энергия ее достигает значения экстремумов… Об этом я докладывал в ЦИПе 21 декабря 1951 года. Но тогда эту идею не встретили сочувственно… Однако советский метеоролог Погосян опубликовал эту идею без ссылки на меня в своей работе «Планетарные фронтальные зоны Земли» (ГИМИЗ, 1955)».
Иными словами, уже в те годы Бог погоды испытывал вполне определенный страх кражи идей, причем вполне обоснованный.
На том же сентябрьском семинаре Т. А. Дулетова спросила: «Скажите, как представить себе превращение невесомой энергии активности Солнца в явную, весомую энергию воздушных масс, перекачивающую громадные массы воздуха из одних широт в другие, ведь масса атмосферы велика? Каков коэффициент перехода весомой энергии в невесомую?»
А. В. Дьяков: «Об этом подробно говорит теория электродинамической индукции, разработанная учением Ампера, Фарадея, Максвелла. Согласно этой теории при взаимодействии электрического тока с магнитным полем возникают так называемые пондермоторные силы…»
Для ответа на второй вопрос Т. А. Дулетовой докладчик привлек формулу Эйнштейна о связи массы и энергии – энергия равна массе, умноженной на квадрат скорости света…
Научный сотрудник сектора астроботаники А. П. Кутырева: «Почему Вы не предсказали катастрофических явлений в Китае и на Дальнем Востоке в 1956 году, а ограничились Европой и Западной Сибирью?»
А. В. Дьяков: «По причине полного отсутствия связи с теми районами. Ежедневный гидрометбюллетень ЦИПа, который я получаю, охватывает районы СССР и Западной Европы, а что делается в Китае, каковы там температуры воздуха, их изменения, ветры и прочее – я сведений не имел и не имею. Однако у меня имеется возможность предвидеть катастрофы в атмосфере и там, если бы я получал оттуда метеорологические данные…»
Этот семинар проходил при довольно бурном обсуждении, с эмоциональными дискуссионными вспышками. Ш. А. Безверхний и Е. Д. Шехтман предложили записать в протоколе: «Просить докладчика изложить свою методику предвидения погоды и просить директора КазНИГМИ А. Т. Бергуна предоставить 1 или 2 печатных листа для напечатания труда А. В. Дьякова».
Председательствующий на семинаре Р. С. Голубов сделал такое заключение: «Заслушав доклад тов. А. В. Дьякова и не поняв сущности его методики предвидения погоды, предложить ему изложить эту методику письменно и представить комиссии, которая должна будет решить вопрос о целесообразности напечатания труда А. В. Дьякова».
Прошло еще несколько лет, целая маленькая жизнь. 11 марта 1961 года Дьяков телеграфировал в КазНИГМИ о предстоящей летней засухе в Казахстане. А в сентябре он приехал в Алма-Ату с докладом «Общая картина воздействий энергии активности Солнца на тропосферную циркуляцию Земного шара».
Сначала доклад заслушали на общем собрании Алма-атинского отделения ВАГО 18 сентября. Присутствовали 21 человек, в том числе шестеро из КазНИГМИ. Дьяков рассказал, что на основе своей теории он дал в 1956-1960 годы 30 подтвердившихся прогнозов атмосферных катастроф, случившихся в Атлантике, Индии, на Дальнем Востоке. Предупреждения отправлялись в ВМО (Всемирную метеоорганизацию), Женеву и Париж.
Докладчика засыпали вопросами по сущности его теории и методики. Долгожданных ответов распаленные любопытством слушатели так и не получили. Постановили: «Рекомендовать т. Дьякову А.В. … сделать более обстоятельный доклад о его теории на семинаре в гидрометинституте в присутствии большего числа квалифицированных специалистов-метеорологов, осветив детально основы методики долгосрочного предвидения макропроцессов циркуляции тропосферы с учетом воздействий активности Солнца».
Через три дня возбужденная аудитория специалистов вновь внимала докладчику. Никаких объяснений по методике они и близко не услышали. Раздались голоса: а имеет ли вообще докладчик какую-либо теорию и методику? На этот год он предсказывал нам засуху. А была ли она? Слушатели стали приводить факты, противоречащие присланному в институт прогнозу. Дьяков утверждал, что мнения его оппонентов голословны. Страсти накалялись, можно было констатировать скандал.
Дьяков удалялся из КазНИГМИ с тяжелым чувством, которое не проходило несколько месяцев. Когда 21 ноября 1961 года в Целинограде состоялось зональное совещание с участием Н. С. Хрущева, на котором официально озвучили данные по имевшей место засухе, Анатолий Витальевич успокоился – истина восторжествовала. А значит, была и методика прогнозов, которую… он так и не раскрыл.
НАШ ВОЗДУШНЫЙ ОКЕАН
«… А Дьяков тем временем встал из-за стола, рассуждая о том, как разумно устроена природа:
- Всякие неуправляемые системы стремятся к хаосу. Мир состоял из хаоса, а теперь нет. Значит, что-то есть… Что-то управляет всем эти. Ньютон считал богом всемирное тяготение. Думаю, это не так, но есть всеобщая организующая сила! Безусловно!
Он поднял палец и так долго стоял, выразительно глядя на него…»
Это замечательное высказывание Бога погоды, донесенное до нас Юрием Ростом, говорит о многом. О том, что смутные подозрения тревожили душу материалиста.
Не все мы задумываемся, но каждый видит, с какой бесконечной заботливостью устроена взлелеявшая нас природа. Тупому механическому кружению объектов такого не может быть дано. Никакая слепая игра случайностей не могла стать целесообразной сама по себе. Наш мир каким-то слишком уж мощным компьютером рассчитан, постепенно организуясь из грандиозности космического пространства в маленькую колыбель жизни по имени «Земля».
Все здесь у нас как бы предусмотрено – от полезных ископаемых до шелеста трав, от Марианской впадины до утреннего кофе, от муравейника до человечества. Солнце нежно нас греет. Океаны, реки и ледники образуют водный базис. Атмосфера дает кислород, углекислый газ для растений, дождь, питающий почву, которая нас кормит. Почва отдает влагу назад. И так до бесконечности – все кругообращается и гармонично взаимопроникает друг в друга с удивительным богатством полезных связей.
Под ласковым солнцем, дыша свежестью легкого ветерка, мы можем пройти по берегу прекрасного моря, наслаждаясь идиллией единства противоположностей. Если бы только единство. Нет, в программе природы заложены и борьба, катаклизмы и трагедии. В самой космической истории Земли катастрофы занимали видное место.
Глобальные потрясения – вулканические ли, сейсмические, метеоритные – приводили порой к уничтожению чуть ли не всего живого на Земле, однако состав атмосферы принципиально не менялся.
Атмосфера определяет климат и погоду, она имеет устойчивые характеристики, подчиняется типам сезонной циркуляции. Общей циркуляцией атмосферы называют замкнутые течения воздушных масс в масштабах полушария или всего Земного шара.
Земной экватор сравнивают с горячим паровым котлом, а белые полярные шапки с холодильниками. Солнце – в роли топки. Нагретый воздух экватора поднимается и течет к «холодильникам», остывает, опускается и возвращается понизу к экватору. Огромное воздушное колесо вращается над планетой. Это первое кольцо планетарной циркуляции.
Вращение Земли отклоняет движущиеся массы воздуха вправо (в Северном полушарии) и влево (в Южном). Сила вращения называется «силой Кориолиса». Поэтому воздух течет не на север, а на северо-восток.
Накопление воздуха в районе 30 градуса широты в обоих полушариях приводит к образованию пояса поверхностного давления. От него воздух растекается в обе стороны, отклоняясь силами Кориолиса. Часть воздушных масс, охлаждаясь, поворачивает назад, к экватору, движется в северо-восточном направлении (пассаты), замыкая второе, пассатное кольцо.
Другие массы идут на север, сила Кориолиса отклоняет их вправо. Здесь образуется система юго-западных и западных ветров умеренных широт. У Северного полюса воздух опускается вниз (охлаждаясь) и растекается к югу (у Южного полюса наоборот). При встрече с воздухом умеренных широт происходит подъем этих воздушных масс. Замыкается третье кольцо.
Описанная здесь модель циркуляции атмосферы давно устарела в частностях и вовсе не претендует на роль учебного пособия. Хотелось лишь намекнуть на сложность той жизни, которой живет наш воздушный океан. Современная метеорология собрала огромный материал по всевозможным параметрам атмосферы. Но главная проблема в том, что ветры очень капризны, часто меняют свои направления назло ученым, прогнозистам и нам, потребителям прогнозов.
ОТ ГАЛИЛЕЯ ДО НАШИХ ДНЕЙ
Галилей, изготовив свой телескоп с 32-кратным увеличением, открыл пятна на Солнце (1610). Его вооруженный трубой глаз увидел темные образования, которые оказались не облаками и не посторонними небесными телами, которые проплывают на фоне солнечного диска, как думали раньше, а принадлежностью самого Солнца, поскольку определенно двигаются вместе с ним, исчезая и через какое-то время вновь появляясь на прежнем месте, что доказывало факт вращения светила. Открытие пятен имело мировоззренческое значение, меняя представление об основах бытия.
С тех пор наука стала накапливать знания об этом явлении. По современным представлениям, солнечный цикл означает процесс намагничивания и последующего освобождения магнитного поля. В наше время процессами солнечной активности занимаются сотни исследовательских групп. Но многое неясно до сих пор. Что заставляет Солнце ритмически пульсировать?
Солнце – молодая переменная звезда. Оно состоит из трех зон: ядро, промежуточная и конвективная (то есть область перемешивания, «кипения»). Пятна представляют собой конвективные извержения плазмы с повышенным напряжением магнитного поля.
Что касается А. В. Дьякова, то он, конечно, интересовался всеми данными о Солнце, но для него прежде всего имели значение площадь пятен и некоторые другие визуальные характеристики, их расположение по отношению к солнечному экватору («бабочка Маундера»), их причудливые формы, степень спокойности развития или бурности вспышек.
В свое время ряд влиятельных ученых, с которыми идейно враждовал Дьяков, категорически отрицал саму возможность воздействия пятен на атмосферу, так как выделяемая при вспышках энергия ничтожно мала по сравнению с «солнечной постоянной», составляя от нее не более 0,1%. Чтобы как-то «раскачать» массу нашего воздушного океана, необходимо, согласно простым расчетам, гораздо больше.
Однако в наши дни группа ученых под руководством Джеральда Меля (США) фактически подтвердила гипотезу Дьякова о солнечном ветре и его воздействии на атмосферные процессы (это высказывание вовсе не означает, что американцы работали специально для развития дьяковских идей; слышали ли они вообще о Дьякове?).
Коллектив Дж. Меля собрал данные наблюдений за последние сто лет и установил ясную взаимозависимость между солнечной активностью, поведением стратосферы и погодой в тропических широтах Тихого океана, определяющей погодные явления в других местах планеты. Небольшой рост величины солнечной энергии приводит к тому, что озон поглощает этой энергии больше, что дополнительно разогревает верхние слои атмосферы, стимулируя синтез новых молекул озона, которые поглощают еще больше излучения. Особенно интенсивно процесс идет в тропиках, куда лучи падают под более прямым углом. Стратосфера разогревается неравномерно, что ведет к усилению и изменению направлений воздушных потоков. Сравнительно слабое увеличение излучения подогревает океанские воды и приводит к росту испарения воды, насыщая атмосферу влагой и охлаждая сам океан.
В годы максимумов солнечной активности чрезвычайно усиливается общая циркуляция атмосферы, чаще происходит столкновение теплых и холодных масс. Иногда теплый воздух проникает в виде «теплого языка» до Гренландии и даже еще дальше, к полюсу.
НЕЛЕГАЛЬНЫЙ БОГ
В письме на имя замначальника ГУ ГМС проф. Ф. Ф. Давитая от 4 апреля 1958 года Дьяков писал: «Прошу Вас дать мне возможность:
1. Опытного внедрения моих разработок в области долгосрочных прогнозов погоды на территории Казахской ССР.
2. Предоставить возможность печатного опубликования разработанных мною положений… в журнале «Метеорология и гидрология» в порядке обсуждения».
Через пять месяцев пришел ответ за подписью замначальника отдела научно-исследовательских учреждений ГУ ГМС Л. Попова: «1. Поднятые Вами вопросы касаются актуальной проблемы современной синоптической метеорологии – вопроса о причинах изменения атмосферной циркуляции. Однако основной Ваш тезис об электродинамической природе атмосферных возмущений необходимо подтвердить хотя бы самыми простейшими расчетами.
2. Вопрос об опубликовании Ваших работ в журнале «Метеорология и гидрология» может быть рассмотрен после представления статей в редакцию журнала.
3. Вопрос о внедрении составляемых Вами прогнозов может быть решен после организации систематической проверки их на оперативном материале».
Замыкался заколдованный круг. Сам Дьяков не предоставлял конкретной методики и расчетов. «Проверка на оперативном материале» представляла собой сложную и неопределенную задачу (как показал в 1972 году опыт работы комиссии). Журнал систематически отказывал в публикации присылаемых рукописей, ссылаясь на недоработки, действительные или мнимые.
В устных докладах этого периода (в КазНИГМИ) Дьяков настаивал на «срочной реформе метеорологии» - «развитие сельского хозяйства, интересы мореплавания, промышленности во всех странах мира требуют обеспеченного прогноза погоды».
Свои телеграммы-прогнозы вместе с пачками почтовых квитанций он аккуратно подклеивал в общие тетради, списки сбывшихся предупреждений заверял печатью и подписями в поселковом совете. Выйдя в прогнозах за пределы СССР, слал телеграммы в Жювизи, Париж, Женеву. Сильные ливни, грозы, наводнения, бури, штормы, жара и засухи – десятки погодных аномалий за 1958 -1961 годы.
В августе 1958 года Дьяков ездил в Москву на Х Всемирный съезд астрономов и выступил с сообщением о проблеме долгосрочных прогнозов погоды в связи с солнечной активностью. Огромным впечатлением стала для него встреча с Габриэль Фламмарион. Дьяков описал это событие, историческое для него, в своей «Автобиографии». В громадном высотном здании гостиницы «Украина» Габриэль, генеральному секретарю Французского астрономического общества, бессменно исполнявшей эту должность после кончины мужа, отвели роскошный номер на бельэтаже. Вдове кумира (второй его жене), «согбенной под тяжестью лет, но с удивительно живыми, вдохновенными глазами» было 89 лет. «Погруженная в думы о прошлом, она рассказала мне много самых трогательных воспоминаний о совместной жизни и творческой работе, с 1900 года, с великим просветителем, которого она назвала Прометеем!»
«Вашу страну я люблю и восхищена ее людьми. Приезжайте ко мне обязательно с визитом в Жювизи, поклониться могиле нашего любимого Учителя!» – сказала на прощание мадам Фламмарион. Скоро ее не стало…
В апреле следующего года французы опубликовали сообщение Дьякова, сделанное на съезде, в своем журнале «Астрономия». Оно вызвало во Франции живой отклик. В Темире автор сообщения получил два письма из Парижа. Видный астроном Жан-Клод Пекер сожалел, что из-за болезни не смог приехать на съезд, но с удовольствием познакомился с публикацией месье Дьякова в журнале. «Не стоит и говорить, что я целиком согласен с вами в вопросе важности связей между активностью Солнца и атмосферными явлениями. Вне всякого сомнения, метеорология не должна больше рассматривать атмосферу как изолированную систему… Знаете ли вы в этой области весьма интересную работу господина Шапиро из Кембриджского университета (Массачусетс, США), который нашел очень большую связь между давлением воздуха… на уровне подстилающей поверхности … и геомагнитной активностью, которая с полным правом может быть рассматриваема как превосходный индекс активности Солнца?
Идеи господина Шапиро полностью подтверждают ваши личные идеи, и я сам вполне с ними согласен».
Письмо президента ВМО А. Вио содержало приглашение в Париж: «С большим интересом я прочел ваше сообщение о связях активности Солнца с процессами в тропосфере, и, если вы намерены сделать доклад в Париже Французскому астрономическому обществу, я с удовольствием попрошу некоторых из моих сотрудников принять участие в обсуждении ваших предложений».
Соблазнительная идея съездить в Париж увлекала Дьякова до тех пор, пока он не убедился в ее практической неосуществимости. «Железный занавес», разделявший СССР и заграницу в сталинское время, пал, однако не для всех. Дьякову в ответ на его обращения в инстанции предложили посетить Францию в составе туристической группы со всеми ее ограничительными правилами, от чего он решительно отказался.
Окружающий мир в это время менялся на глазах. Во Франции к президентской власти пришел генерал де Голль. На Кубе о социальных изменениях громогласно заявила революция во главе с Фиделем Кастро. Впервые человек поднялся в космос…
В житейском плане кое-что изменилось и в пределах Темира. Вместо жирной грязи на центральной дороге появилось шоссе с бетоном и асфальтом. У Дьяковых подрастали дети, в 1958-м родился последний ребенок, дочь Лена. В 1960-м рудник выделил большой семье новый дом. Теперь старая избушка по идущей в гору улице Садовой могла претендовать на статус резиденции науки, стать рабочим кабинетом начальника гелиометстанции. Анатолий Витальевич решил пристроить к ней кирпичную башню для астрономических наблюдений и, как всегда, не считался с личными расходами. За свой счет Дьяковы приобрели кирпичи и начали строить башню (стройка растянулась на 8 лет).
Время шло, а в научной карьере Бога погоды не менялось ничего. Начиная с запуска первого искусственного спутника Земли (4 октября 1957 года) открылась эпоха космической метеоинформации. В 1960-е годы в серийное производство запускалось второе поколение советских вычислительных машин (впоследствии развитие советской вычислительной техники было прервано странными постановлениями правительства в пользу США). ЭВМ могли теперь обсчитывать и данные спутников, и фронтологические данные, и решать уравнения Кибеля. Техника рванулась вперед и вверх.
А совсем в научном смысле одинокий, заброшенный в таежную глушь и потихоньку стареющий Дьяков шел собственной дорогой. Ему хотелось признания. Публикации книги, журнальных статей. Быть может, присвоения научной степени. Доктор географических… нет, лучше физико-математических наук А. В. Дьяков… Пожалуй, это бы звучало солидно. Ему могли бы присвоить ученую степень без защиты диссертации, по совокупности трудов и заслуг. Как, например, избрали в академики Ивана Павловича Бардина за совокупность заслуг по строительству КМК.
Следовало также думать о приоритете. Кто-то может присвоить чужие идеи. А то и самостоятельно откроет то же самое. Когда идеи «висят в воздухе», открытия делаются разными людьми практически одновременно. Например, радиозонд, изобретенный в 1930 году П. Молчановым, буквально через пару месяцев запустили у себя французы. К чему-то подобному, что умел Дьяков, уже подбирался американец Россби.
Вполне признанный профессор (кстати, тоже бывший «мировед») Б. Л. Дзердзиевский в свое время посещал уже упоминавшиеся синоптические курсы Тура Бержерона в Москве и продолжал традицию А. В. Клоссовского, связанную с физико-математическими исследованиями атмосферы. Дзердзиевский перевел на русский язык пособие Т. Бержерона «Трехмерно-связный синоптический анализ», с которым первые годы после курсов работали слушатели. Кроме того, Борис Львович разработал свою терминологию. Считалось, что он вообще сформировал понятия новой советской синоптической системы. Получили известность работы Дзердзиевского по метеорологии засухи, отвергающие старую гипотезу Воейкова о прогревании опускающегося воздуха как источнике повышения температуры и сухости суховея. Дзердзиевский связал засухи с вторжениями арктического воздуха.
В докладе Нью-Йоркской Академии наук Дзердзиевский указал, что повторяемость типов зональной циркуляции воздуха в течение полустолетия менялась приблизительно параллельно числу солнечных пятен. В докладе римскому коллоквиуму по изменениям климата, созванному ЮНЕСКО (Рим, 1961), он упомянул о возможности объяснить колебания циркуляции атмосферы гелиофизическими явлениями. Конечно, как говорили в Одессе, есть две большие разницы… Есть разница между упоминанием явлений и предсказанием ураганов. И все же… Имя Б. Л. Дзердзиевского фигурирует в научной литературе и в связи, в частности, с солнечной активностью.
А имя Дьякова в научной литературе отсутствует. В середине – конце 1960-х годов он необычайно остро и болезненно чувствовал свое научное изгойство. В высших научных кругах и слышать не хотели о нем. Считалось, что прогнозы он дает по своей личной инициативе. И пусть дает. Плохие они, прогнозы, или хорошие, это его личное дело.
Из газеты «Известия» от 30 мая 1965 года Бог погоды вырезал и положил в особую папку интервью В. А. Бурова, в котором говорилось: «Существуют теории, согласно которым Солнце влияет на атмосферные процессы. Израсходовано немало бумаги для доказательства этих теорий, но до сих пор нет сколько-нибудь убедительного объяснения механизма этого воздействия… И мы можем твердо сказать, что внешняя активность Солнца, выраженная пятнообразованием, не имеет никакого влияния на циркуляцию атмосферы». В наше время мы можем твердо сказать, что профессор ошибался. Хотя что из того?
В той же папочке хранилась другая вырезка, из «Правды» от 29 мая 1965 года, то есть публикация, опередившая известинскую буквально на один день. Смысл она имела прямо противоположный: «В последнее время появляется все больше данных о связи между явлениями, происходящими на Солнце и в верхних слоях атмосферы, с процессами в нижних ее областях, то есть с погодой». Принадлежало это высказывание прямому начальнику Бугаева, руководителю ГУ ГМС академику Е. К. Федорову. Ну и что из того? Жан-Клод Пекер в Париже, Виктор Бугаев и Евгений Федоров в Москве, Анатолий Дьяков в Темире – каждый имел свои убеждения. Побеждало же некое безликое мнение, удостоверенное заместителем академика-секретаря Отделения наук о Земле товарищем Авсюком.
«(А. В. Дьякову). Присланные вами материалы по вопросу связи гелиофизических явлений с циркуляционными процессами в тропосфере и о разработанном вами методе предвидения погоды на длительные сроки были просмотрены по поручению Отделения наук о Земле АН СССР крупными специалистами в области изучения погоды и климата. По мнению специалистов, постановка вашего доклада при Отделении наук о Земле в ближайшее время нецелесообразна. Вместе с тем накопление соответствующих данных полезно, учитывая, что в целом вопрос о связи процессов на Солнце и в земной атмосфере еще во многом неясен».
Видя бесперспективность упования на Академию наук, Дьяков предпочел подняться повыше, к правительственным кругам. 17 мая 1962 года он известил Д. С. Полянского о предстоящем засушливом лете. Определенная завязка отношений с Полянским наметилась.
Дьяков воспринимал Полянского как одного из могущественных божков, наделенных огромной властью. При этом божок обладал трезвым умом и незаурядными деловыми качествами, понимал специфику сельского хозяйства, а также отличался доступностью для рядовых граждан, и с идеями к нему обращались многие.
В течение целого десятилетия (1951-1961) Дьякова связывали с Алма-Атой самые теплые отношения. В столице Казахстана существовало два центра, из которых он получал поддержку: сектор астроботаники Астрофизического института, где работал академик Тихов, и КазНИГМИ.
Добрейший и милейший Гаврила Андрианович Тихов давно заслужил научное признание - член-корреспондент АН СССР, почетный член многих научных обществ (и бывший «мировед») и в то же время чудной старичок, один из динозавров старорежимного времени, который между наблюдениями звездного неба истово выстаивал церковные службы.
40 лет он занимался изучением физической природы Марса, искал доказательства существования на нем растительности, изучая отражательные свойства земных растений. Со времен Фламмариона и Уэллса Марс во всей силе тайны притягивал писателей-фантастов, поэтов и ученых. С началом космической эры иллюзии о развитых формах жизни на ближайших к нам планетах развеялись.
Дьякову Гаврила Андрианович любовно помогал, даря ему оптические средства, а в тяжкие годы вынужденной безработности несколько раз давал денежные суммы в общей сложности до трех тысяч (дореформенных) рублей.
В 1951 году Дьяков яростно боролся с новосибирскими управленцами Гидрометслужбы, зато встретил душевное расположение в секторе астроботаники АН КазССР. 18 сентября научное собрание сектора слушало его доклад «Динамика атмосферы Центральной Азии в связи с разрешением проблемы Солнце-Земля». Кроме Тихова, присутствовали кандидаты физико-математических наук А. И. Кучеров, Н. М. Штауде, В.С. Тихомиров, младшие научные сотрудники В. С. Соколова, К. И. Козлова.
Тихов слушал с удовольствием. В своем выступлении он подчеркнул, что проведенные докладчиком исследования представляют для науки большую ценность, дают новое и понятное объяснение явлений в атмосфере. Метод, применяемый Дьяковым, имеет ясное физическое обоснование и поэтому вполне понятно его значение для долгосрочного предвидения погоды. Из доклада видна тесная связь атмосферных явлений с деятельностью Солнца, полная зависимость от нее физических свойств верхних слоев атмосферы – яркости зодиакального света и противосияния, яркости сумеречного света, быстроты движения следов метеоров. Отсюда ясно, что исследования А. В. Дьякова надо связать с наблюдениями Солнца и всеми указанными явлениями в высоких слоях атмосферы.
Письмом президенту АН СССР А. Н. Несмеянову (от 4 октября 1951 года) Г. А. Тихов пытался помочь Дьякову в достижении его мечты по открытию обсерватории.
«… Гидрометслужба в лице Новосибирского управления также мало помогла бы плодотворно развить работы А. В. Дьякова ввиду полного отсутствия там кадров научных работников и особенно материально-технических возможностей.
Между тем мои сотрудники и я считаем крайне желательным учреждение на территории Сибири астрогеофизической обсерватории, призванной разрабатывать ряд важных вопросов в области изучения связей космических явлений с атмосферной циркуляцией».
Среди многих ученых КазНИГМИ можно особо выделить уже немолодую тогда Т. А. Дулетову, которая работала начальником отдела синоптических исследований. Дьякову было о чем поговорить с ней. Одна из первых женщин-метеорологов, ровесница Лир, также ученица Б. П. Мультановского, она хорошо знала Элеонору Севериновну.
Татьяна Александровна работала в ГГО. В 1932 году занималась на синоптических курсах Т. Бержерона. В 1940 году вышла ее книга «Основы долгосрочных прогнозов погоды». Она считалась врагом шаблонов и любой синоптический процесс толковала оригинально, без тени формализма. Ей удавалось сочетать работу как в области долгосрочной, так и краткосрочной синоптики. Старейший ленинградский синоптик П. Н. Адамов отмечал это в мемуарах как «исключительно интересную особенность», то есть редко встречающуюся среди коллег.
Сохранились протоколы семинаров в КазНИГМИ. Они передают дух обсуждения, «кухню» научной мысли. На том самом семинаре 21 июня 1952 года, после которого докладчика неожиданно уволили с работы, ученые задавали ему вопросы, любопытные и для нас. Быть может, когда-нибудь материалы семинаров будут опубликованы полностью, а пока ограничимся выдержками с большими сокращениями.
Е. Я. Штафинская: Вы считаете, что по наблюдениям в одной точке можно давать прогнозы?
А. В. Дьяков: Да, по наблюдениям в одной точке можно давать прогноз погоды по обширному району, диаметром по крайней мере в 300-500 километров, однако при условии, что через эту точку проносятся воздушные массы с различными физическими свойствами, приходящие издалека…
Р. С. Голубов: Как Вы считаете, интенсивность циркуляции усиливается в данном месте или на всем Земном шаре?
А. В. Дьяков: Этот вопрос находится еще в стадии разработки. Некоторые авторы считают, что активность Солнца может воздействовать только на зональную циркуляцию атмосферы. …
В. П. Пастух: Объясните, каков механизм влияния солнечной активности на атмосферные процессы?
А. В. Дьяков: По поводу механизма влияния солнечной активности на циркуляцию атмосферы можно с большой вероятностью выдвинуть две рабочие гипотезы – электромагнитную… и гипотезу светового давления …
А. Т. Бергун: Каков процент оправдываемости в Ваших прогнозах?
А. В. Дьяков: Средний процент оправдываемости прогнозов метеобюро Горной Шории за 8 лет 82 процента…
Н. В. Щукина: Какова заблаговременность прогнозов в Вашей методике?
А. В. Дьяков: …Не ранее, чем за 5 суток – длины полупериода среднего энергетического цикла атмосферы, то есть срока, в течение которого успевает распространиться воздействие на тропосферу активного очага на Солнце и удерживается определенный тип атмосферной циркуляции…
Через пять лет (17 сентября 1957 года) Дьяков представил КазНИГМИ доклад «Опыт долгосрочного предвидения погоды на территории Евразии с учетом воздействия активности Солнца на атмосферу Земли». Сотрудник отдела синоптических исследований Е. Д. Шехтман спросил: «Какова Ваша методика прогнозов погоды, где она изложена и почему Вы здесь ее не коснулись?»
Дьяков ответил: «Эти вопросы не относятся к теме доклада. Я изложил только результаты опыта применения моей теории на территории Евразии. О методике составления моих прогнозов следовало бы говорить подробно на специальном докладе. Она изложена в рукописи под названием «О предвидении погоды на длительные сроки на энергоклиматической основе»».
Как мы помним, в этой рукописи методика не изложена, так как по этому поводу недоумевали Погосян и Вительс. Видимо, Анатолий Витальевич не был заинтересован в раскрытии секрета. Рассуждая далее по оси вопроса Шехтмана, он по сути дела вспоминает тот самый «закон конца полярной ночи», хотя избегает этого поэтического названия: «Очень важные… результаты дает применение вариационного принципа Гамильтона, согласно которому любая механическая система претерпевает резкие изменения в своих состояниях тогда, когда полная энергия ее достигает значения экстремумов… Об этом я докладывал в ЦИПе 21 декабря 1951 года. Но тогда эту идею не встретили сочувственно… Однако советский метеоролог Погосян опубликовал эту идею без ссылки на меня в своей работе «Планетарные фронтальные зоны Земли» (ГИМИЗ, 1955)».
Иными словами, уже в те годы Бог погоды испытывал вполне определенный страх кражи идей, причем вполне обоснованный.
На том же сентябрьском семинаре Т. А. Дулетова спросила: «Скажите, как представить себе превращение невесомой энергии активности Солнца в явную, весомую энергию воздушных масс, перекачивающую громадные массы воздуха из одних широт в другие, ведь масса атмосферы велика? Каков коэффициент перехода весомой энергии в невесомую?»
А. В. Дьяков: «Об этом подробно говорит теория электродинамической индукции, разработанная учением Ампера, Фарадея, Максвелла. Согласно этой теории при взаимодействии электрического тока с магнитным полем возникают так называемые пондермоторные силы…»
Для ответа на второй вопрос Т. А. Дулетовой докладчик привлек формулу Эйнштейна о связи массы и энергии – энергия равна массе, умноженной на квадрат скорости света…
Научный сотрудник сектора астроботаники А. П. Кутырева: «Почему Вы не предсказали катастрофических явлений в Китае и на Дальнем Востоке в 1956 году, а ограничились Европой и Западной Сибирью?»
А. В. Дьяков: «По причине полного отсутствия связи с теми районами. Ежедневный гидрометбюллетень ЦИПа, который я получаю, охватывает районы СССР и Западной Европы, а что делается в Китае, каковы там температуры воздуха, их изменения, ветры и прочее – я сведений не имел и не имею. Однако у меня имеется возможность предвидеть катастрофы в атмосфере и там, если бы я получал оттуда метеорологические данные…»
Этот семинар проходил при довольно бурном обсуждении, с эмоциональными дискуссионными вспышками. Ш. А. Безверхний и Е. Д. Шехтман предложили записать в протоколе: «Просить докладчика изложить свою методику предвидения погоды и просить директора КазНИГМИ А. Т. Бергуна предоставить 1 или 2 печатных листа для напечатания труда А. В. Дьякова».
Председательствующий на семинаре Р. С. Голубов сделал такое заключение: «Заслушав доклад тов. А. В. Дьякова и не поняв сущности его методики предвидения погоды, предложить ему изложить эту методику письменно и представить комиссии, которая должна будет решить вопрос о целесообразности напечатания труда А. В. Дьякова».
Прошло еще несколько лет, целая маленькая жизнь. 11 марта 1961 года Дьяков телеграфировал в КазНИГМИ о предстоящей летней засухе в Казахстане. А в сентябре он приехал в Алма-Ату с докладом «Общая картина воздействий энергии активности Солнца на тропосферную циркуляцию Земного шара».
Сначала доклад заслушали на общем собрании Алма-атинского отделения ВАГО 18 сентября. Присутствовали 21 человек, в том числе шестеро из КазНИГМИ. Дьяков рассказал, что на основе своей теории он дал в 1956-1960 годы 30 подтвердившихся прогнозов атмосферных катастроф, случившихся в Атлантике, Индии, на Дальнем Востоке. Предупреждения отправлялись в ВМО (Всемирную метеоорганизацию), Женеву и Париж.
Докладчика засыпали вопросами по сущности его теории и методики. Долгожданных ответов распаленные любопытством слушатели так и не получили. Постановили: «Рекомендовать т. Дьякову А.В. … сделать более обстоятельный доклад о его теории на семинаре в гидрометинституте в присутствии большего числа квалифицированных специалистов-метеорологов, осветив детально основы методики долгосрочного предвидения макропроцессов циркуляции тропосферы с учетом воздействий активности Солнца».
Через три дня возбужденная аудитория специалистов вновь внимала докладчику. Никаких объяснений по методике они и близко не услышали. Раздались голоса: а имеет ли вообще докладчик какую-либо теорию и методику? На этот год он предсказывал нам засуху. А была ли она? Слушатели стали приводить факты, противоречащие присланному в институт прогнозу. Дьяков утверждал, что мнения его оппонентов голословны. Страсти накалялись, можно было констатировать скандал.
Дьяков удалялся из КазНИГМИ с тяжелым чувством, которое не проходило несколько месяцев. Когда 21 ноября 1961 года в Целинограде состоялось зональное совещание с участием Н. С. Хрущева, на котором официально озвучили данные по имевшей место засухе, Анатолий Витальевич успокоился – истина восторжествовала. А значит, была и методика прогнозов, которую… он так и не раскрыл.
НАШ ВОЗДУШНЫЙ ОКЕАН
«… А Дьяков тем временем встал из-за стола, рассуждая о том, как разумно устроена природа:
- Всякие неуправляемые системы стремятся к хаосу. Мир состоял из хаоса, а теперь нет. Значит, что-то есть… Что-то управляет всем эти. Ньютон считал богом всемирное тяготение. Думаю, это не так, но есть всеобщая организующая сила! Безусловно!
Он поднял палец и так долго стоял, выразительно глядя на него…»
Это замечательное высказывание Бога погоды, донесенное до нас Юрием Ростом, говорит о многом. О том, что смутные подозрения тревожили душу материалиста.
Не все мы задумываемся, но каждый видит, с какой бесконечной заботливостью устроена взлелеявшая нас природа. Тупому механическому кружению объектов такого не может быть дано. Никакая слепая игра случайностей не могла стать целесообразной сама по себе. Наш мир каким-то слишком уж мощным компьютером рассчитан, постепенно организуясь из грандиозности космического пространства в маленькую колыбель жизни по имени «Земля».
Все здесь у нас как бы предусмотрено – от полезных ископаемых до шелеста трав, от Марианской впадины до утреннего кофе, от муравейника до человечества. Солнце нежно нас греет. Океаны, реки и ледники образуют водный базис. Атмосфера дает кислород, углекислый газ для растений, дождь, питающий почву, которая нас кормит. Почва отдает влагу назад. И так до бесконечности – все кругообращается и гармонично взаимопроникает друг в друга с удивительным богатством полезных связей.
Под ласковым солнцем, дыша свежестью легкого ветерка, мы можем пройти по берегу прекрасного моря, наслаждаясь идиллией единства противоположностей. Если бы только единство. Нет, в программе природы заложены и борьба, катаклизмы и трагедии. В самой космической истории Земли катастрофы занимали видное место.
Глобальные потрясения – вулканические ли, сейсмические, метеоритные – приводили порой к уничтожению чуть ли не всего живого на Земле, однако состав атмосферы принципиально не менялся.
Атмосфера определяет климат и погоду, она имеет устойчивые характеристики, подчиняется типам сезонной циркуляции. Общей циркуляцией атмосферы называют замкнутые течения воздушных масс в масштабах полушария или всего Земного шара.
Земной экватор сравнивают с горячим паровым котлом, а белые полярные шапки с холодильниками. Солнце – в роли топки. Нагретый воздух экватора поднимается и течет к «холодильникам», остывает, опускается и возвращается понизу к экватору. Огромное воздушное колесо вращается над планетой. Это первое кольцо планетарной циркуляции.
Вращение Земли отклоняет движущиеся массы воздуха вправо (в Северном полушарии) и влево (в Южном). Сила вращения называется «силой Кориолиса». Поэтому воздух течет не на север, а на северо-восток.
Накопление воздуха в районе 30 градуса широты в обоих полушариях приводит к образованию пояса поверхностного давления. От него воздух растекается в обе стороны, отклоняясь силами Кориолиса. Часть воздушных масс, охлаждаясь, поворачивает назад, к экватору, движется в северо-восточном направлении (пассаты), замыкая второе, пассатное кольцо.
Другие массы идут на север, сила Кориолиса отклоняет их вправо. Здесь образуется система юго-западных и западных ветров умеренных широт. У Северного полюса воздух опускается вниз (охлаждаясь) и растекается к югу (у Южного полюса наоборот). При встрече с воздухом умеренных широт происходит подъем этих воздушных масс. Замыкается третье кольцо.
Описанная здесь модель циркуляции атмосферы давно устарела в частностях и вовсе не претендует на роль учебного пособия. Хотелось лишь намекнуть на сложность той жизни, которой живет наш воздушный океан. Современная метеорология собрала огромный материал по всевозможным параметрам атмосферы. Но главная проблема в том, что ветры очень капризны, часто меняют свои направления назло ученым, прогнозистам и нам, потребителям прогнозов.
ОТ ГАЛИЛЕЯ ДО НАШИХ ДНЕЙ
Галилей, изготовив свой телескоп с 32-кратным увеличением, открыл пятна на Солнце (1610). Его вооруженный трубой глаз увидел темные образования, которые оказались не облаками и не посторонними небесными телами, которые проплывают на фоне солнечного диска, как думали раньше, а принадлежностью самого Солнца, поскольку определенно двигаются вместе с ним, исчезая и через какое-то время вновь появляясь на прежнем месте, что доказывало факт вращения светила. Открытие пятен имело мировоззренческое значение, меняя представление об основах бытия.
С тех пор наука стала накапливать знания об этом явлении. По современным представлениям, солнечный цикл означает процесс намагничивания и последующего освобождения магнитного поля. В наше время процессами солнечной активности занимаются сотни исследовательских групп. Но многое неясно до сих пор. Что заставляет Солнце ритмически пульсировать?
Солнце – молодая переменная звезда. Оно состоит из трех зон: ядро, промежуточная и конвективная (то есть область перемешивания, «кипения»). Пятна представляют собой конвективные извержения плазмы с повышенным напряжением магнитного поля.
Что касается А. В. Дьякова, то он, конечно, интересовался всеми данными о Солнце, но для него прежде всего имели значение площадь пятен и некоторые другие визуальные характеристики, их расположение по отношению к солнечному экватору («бабочка Маундера»), их причудливые формы, степень спокойности развития или бурности вспышек.
В свое время ряд влиятельных ученых, с которыми идейно враждовал Дьяков, категорически отрицал саму возможность воздействия пятен на атмосферу, так как выделяемая при вспышках энергия ничтожно мала по сравнению с «солнечной постоянной», составляя от нее не более 0,1%. Чтобы как-то «раскачать» массу нашего воздушного океана, необходимо, согласно простым расчетам, гораздо больше.
Однако в наши дни группа ученых под руководством Джеральда Меля (США) фактически подтвердила гипотезу Дьякова о солнечном ветре и его воздействии на атмосферные процессы (это высказывание вовсе не означает, что американцы работали специально для развития дьяковских идей; слышали ли они вообще о Дьякове?).
Коллектив Дж. Меля собрал данные наблюдений за последние сто лет и установил ясную взаимозависимость между солнечной активностью, поведением стратосферы и погодой в тропических широтах Тихого океана, определяющей погодные явления в других местах планеты. Небольшой рост величины солнечной энергии приводит к тому, что озон поглощает этой энергии больше, что дополнительно разогревает верхние слои атмосферы, стимулируя синтез новых молекул озона, которые поглощают еще больше излучения. Особенно интенсивно процесс идет в тропиках, куда лучи падают под более прямым углом. Стратосфера разогревается неравномерно, что ведет к усилению и изменению направлений воздушных потоков. Сравнительно слабое увеличение излучения подогревает океанские воды и приводит к росту испарения воды, насыщая атмосферу влагой и охлаждая сам океан.
В годы максимумов солнечной активности чрезвычайно усиливается общая циркуляция атмосферы, чаще происходит столкновение теплых и холодных масс. Иногда теплый воздух проникает в виде «теплого языка» до Гренландии и даже еще дальше, к полюсу.
НЕЛЕГАЛЬНЫЙ БОГ
В письме на имя замначальника ГУ ГМС проф. Ф. Ф. Давитая от 4 апреля 1958 года Дьяков писал: «Прошу Вас дать мне возможность:
1. Опытного внедрения моих разработок в области долгосрочных прогнозов погоды на территории Казахской ССР.
2. Предоставить возможность печатного опубликования разработанных мною положений… в журнале «Метеорология и гидрология» в порядке обсуждения».
Через пять месяцев пришел ответ за подписью замначальника отдела научно-исследовательских учреждений ГУ ГМС Л. Попова: «1. Поднятые Вами вопросы касаются актуальной проблемы современной синоптической метеорологии – вопроса о причинах изменения атмосферной циркуляции. Однако основной Ваш тезис об электродинамической природе атмосферных возмущений необходимо подтвердить хотя бы самыми простейшими расчетами.
2. Вопрос об опубликовании Ваших работ в журнале «Метеорология и гидрология» может быть рассмотрен после представления статей в редакцию журнала.
3. Вопрос о внедрении составляемых Вами прогнозов может быть решен после организации систематической проверки их на оперативном материале».
Замыкался заколдованный круг. Сам Дьяков не предоставлял конкретной методики и расчетов. «Проверка на оперативном материале» представляла собой сложную и неопределенную задачу (как показал в 1972 году опыт работы комиссии). Журнал систематически отказывал в публикации присылаемых рукописей, ссылаясь на недоработки, действительные или мнимые.
В устных докладах этого периода (в КазНИГМИ) Дьяков настаивал на «срочной реформе метеорологии» - «развитие сельского хозяйства, интересы мореплавания, промышленности во всех странах мира требуют обеспеченного прогноза погоды».
Свои телеграммы-прогнозы вместе с пачками почтовых квитанций он аккуратно подклеивал в общие тетради, списки сбывшихся предупреждений заверял печатью и подписями в поселковом совете. Выйдя в прогнозах за пределы СССР, слал телеграммы в Жювизи, Париж, Женеву. Сильные ливни, грозы, наводнения, бури, штормы, жара и засухи – десятки погодных аномалий за 1958 -1961 годы.
В августе 1958 года Дьяков ездил в Москву на Х Всемирный съезд астрономов и выступил с сообщением о проблеме долгосрочных прогнозов погоды в связи с солнечной активностью. Огромным впечатлением стала для него встреча с Габриэль Фламмарион. Дьяков описал это событие, историческое для него, в своей «Автобиографии». В громадном высотном здании гостиницы «Украина» Габриэль, генеральному секретарю Французского астрономического общества, бессменно исполнявшей эту должность после кончины мужа, отвели роскошный номер на бельэтаже. Вдове кумира (второй его жене), «согбенной под тяжестью лет, но с удивительно живыми, вдохновенными глазами» было 89 лет. «Погруженная в думы о прошлом, она рассказала мне много самых трогательных воспоминаний о совместной жизни и творческой работе, с 1900 года, с великим просветителем, которого она назвала Прометеем!»
«Вашу страну я люблю и восхищена ее людьми. Приезжайте ко мне обязательно с визитом в Жювизи, поклониться могиле нашего любимого Учителя!» – сказала на прощание мадам Фламмарион. Скоро ее не стало…
В апреле следующего года французы опубликовали сообщение Дьякова, сделанное на съезде, в своем журнале «Астрономия». Оно вызвало во Франции живой отклик. В Темире автор сообщения получил два письма из Парижа. Видный астроном Жан-Клод Пекер сожалел, что из-за болезни не смог приехать на съезд, но с удовольствием познакомился с публикацией месье Дьякова в журнале. «Не стоит и говорить, что я целиком согласен с вами в вопросе важности связей между активностью Солнца и атмосферными явлениями. Вне всякого сомнения, метеорология не должна больше рассматривать атмосферу как изолированную систему… Знаете ли вы в этой области весьма интересную работу господина Шапиро из Кембриджского университета (Массачусетс, США), который нашел очень большую связь между давлением воздуха… на уровне подстилающей поверхности … и геомагнитной активностью, которая с полным правом может быть рассматриваема как превосходный индекс активности Солнца?
Идеи господина Шапиро полностью подтверждают ваши личные идеи, и я сам вполне с ними согласен».
Письмо президента ВМО А. Вио содержало приглашение в Париж: «С большим интересом я прочел ваше сообщение о связях активности Солнца с процессами в тропосфере, и, если вы намерены сделать доклад в Париже Французскому астрономическому обществу, я с удовольствием попрошу некоторых из моих сотрудников принять участие в обсуждении ваших предложений».
Соблазнительная идея съездить в Париж увлекала Дьякова до тех пор, пока он не убедился в ее практической неосуществимости. «Железный занавес», разделявший СССР и заграницу в сталинское время, пал, однако не для всех. Дьякову в ответ на его обращения в инстанции предложили посетить Францию в составе туристической группы со всеми ее ограничительными правилами, от чего он решительно отказался.
Окружающий мир в это время менялся на глазах. Во Франции к президентской власти пришел генерал де Голль. На Кубе о социальных изменениях громогласно заявила революция во главе с Фиделем Кастро. Впервые человек поднялся в космос…
В житейском плане кое-что изменилось и в пределах Темира. Вместо жирной грязи на центральной дороге появилось шоссе с бетоном и асфальтом. У Дьяковых подрастали дети, в 1958-м родился последний ребенок, дочь Лена. В 1960-м рудник выделил большой семье новый дом. Теперь старая избушка по идущей в гору улице Садовой могла претендовать на статус резиденции науки, стать рабочим кабинетом начальника гелиометстанции. Анатолий Витальевич решил пристроить к ней кирпичную башню для астрономических наблюдений и, как всегда, не считался с личными расходами. За свой счет Дьяковы приобрели кирпичи и начали строить башню (стройка растянулась на 8 лет).
Время шло, а в научной карьере Бога погоды не менялось ничего. Начиная с запуска первого искусственного спутника Земли (4 октября 1957 года) открылась эпоха космической метеоинформации. В 1960-е годы в серийное производство запускалось второе поколение советских вычислительных машин (впоследствии развитие советской вычислительной техники было прервано странными постановлениями правительства в пользу США). ЭВМ могли теперь обсчитывать и данные спутников, и фронтологические данные, и решать уравнения Кибеля. Техника рванулась вперед и вверх.
А совсем в научном смысле одинокий, заброшенный в таежную глушь и потихоньку стареющий Дьяков шел собственной дорогой. Ему хотелось признания. Публикации книги, журнальных статей. Быть может, присвоения научной степени. Доктор географических… нет, лучше физико-математических наук А. В. Дьяков… Пожалуй, это бы звучало солидно. Ему могли бы присвоить ученую степень без защиты диссертации, по совокупности трудов и заслуг. Как, например, избрали в академики Ивана Павловича Бардина за совокупность заслуг по строительству КМК.
Следовало также думать о приоритете. Кто-то может присвоить чужие идеи. А то и самостоятельно откроет то же самое. Когда идеи «висят в воздухе», открытия делаются разными людьми практически одновременно. Например, радиозонд, изобретенный в 1930 году П. Молчановым, буквально через пару месяцев запустили у себя французы. К чему-то подобному, что умел Дьяков, уже подбирался американец Россби.
Вполне признанный профессор (кстати, тоже бывший «мировед») Б. Л. Дзердзиевский в свое время посещал уже упоминавшиеся синоптические курсы Тура Бержерона в Москве и продолжал традицию А. В. Клоссовского, связанную с физико-математическими исследованиями атмосферы. Дзердзиевский перевел на русский язык пособие Т. Бержерона «Трехмерно-связный синоптический анализ», с которым первые годы после курсов работали слушатели. Кроме того, Борис Львович разработал свою терминологию. Считалось, что он вообще сформировал понятия новой советской синоптической системы. Получили известность работы Дзердзиевского по метеорологии засухи, отвергающие старую гипотезу Воейкова о прогревании опускающегося воздуха как источнике повышения температуры и сухости суховея. Дзердзиевский связал засухи с вторжениями арктического воздуха.
В докладе Нью-Йоркской Академии наук Дзердзиевский указал, что повторяемость типов зональной циркуляции воздуха в течение полустолетия менялась приблизительно параллельно числу солнечных пятен. В докладе римскому коллоквиуму по изменениям климата, созванному ЮНЕСКО (Рим, 1961), он упомянул о возможности объяснить колебания циркуляции атмосферы гелиофизическими явлениями. Конечно, как говорили в Одессе, есть две большие разницы… Есть разница между упоминанием явлений и предсказанием ураганов. И все же… Имя Б. Л. Дзердзиевского фигурирует в научной литературе и в связи, в частности, с солнечной активностью.
А имя Дьякова в научной литературе отсутствует. В середине – конце 1960-х годов он необычайно остро и болезненно чувствовал свое научное изгойство. В высших научных кругах и слышать не хотели о нем. Считалось, что прогнозы он дает по своей личной инициативе. И пусть дает. Плохие они, прогнозы, или хорошие, это его личное дело.
Из газеты «Известия» от 30 мая 1965 года Бог погоды вырезал и положил в особую папку интервью В. А. Бурова, в котором говорилось: «Существуют теории, согласно которым Солнце влияет на атмосферные процессы. Израсходовано немало бумаги для доказательства этих теорий, но до сих пор нет сколько-нибудь убедительного объяснения механизма этого воздействия… И мы можем твердо сказать, что внешняя активность Солнца, выраженная пятнообразованием, не имеет никакого влияния на циркуляцию атмосферы». В наше время мы можем твердо сказать, что профессор ошибался. Хотя что из того?
В той же папочке хранилась другая вырезка, из «Правды» от 29 мая 1965 года, то есть публикация, опередившая известинскую буквально на один день. Смысл она имела прямо противоположный: «В последнее время появляется все больше данных о связи между явлениями, происходящими на Солнце и в верхних слоях атмосферы, с процессами в нижних ее областях, то есть с погодой». Принадлежало это высказывание прямому начальнику Бугаева, руководителю ГУ ГМС академику Е. К. Федорову. Ну и что из того? Жан-Клод Пекер в Париже, Виктор Бугаев и Евгений Федоров в Москве, Анатолий Дьяков в Темире – каждый имел свои убеждения. Побеждало же некое безликое мнение, удостоверенное заместителем академика-секретаря Отделения наук о Земле товарищем Авсюком.
«(А. В. Дьякову). Присланные вами материалы по вопросу связи гелиофизических явлений с циркуляционными процессами в тропосфере и о разработанном вами методе предвидения погоды на длительные сроки были просмотрены по поручению Отделения наук о Земле АН СССР крупными специалистами в области изучения погоды и климата. По мнению специалистов, постановка вашего доклада при Отделении наук о Земле в ближайшее время нецелесообразна. Вместе с тем накопление соответствующих данных полезно, учитывая, что в целом вопрос о связи процессов на Солнце и в земной атмосфере еще во многом неясен».
Видя бесперспективность упования на Академию наук, Дьяков предпочел подняться повыше, к правительственным кругам. 17 мая 1962 года он известил Д. С. Полянского о предстоящем засушливом лете. Определенная завязка отношений с Полянским наметилась.
Дьяков воспринимал Полянского как одного из могущественных божков, наделенных огромной властью. При этом божок обладал трезвым умом и незаурядными деловыми качествами, понимал специфику сельского хозяйства, а также отличался доступностью для рядовых граждан, и с идеями к нему обращались многие.