Принадлежность островов Курильской гряды Российской Федерации у россиян сомнений не вызывает. Общественное мнение, в большинстве своём, осуждает всякие попытки спекулировать на этом вопросе. А спекуляции нет-нет да происходят, подписание мирного договора с Японией почему-то особо (особо!) заботит некоторых членов нашего общества, которые считают его насущным, он якобы даст нам большие преференции от Японии, и мы, наконец, заживём богато, потому что японцы покажут нам, как экономически выгодно хозяйствовать на островах.
Но экономика – экономикой, хотя мы и без Японии можем нормально и эффективно использовать сырьевой потенциал Курил, если изживём коррупцию и поставим надёжную преграду желающим торговать национальным богатством исключительно на пользу своего кармана.
Здесь, на Курилах, ещё более важен вопрос безопасности наших границ и самого государства. Америка всегда облизывалась, глядя на эти острова. Недаром в конце Второй мировой войны американцы нарастили интенсивность бомбёжек островов и попыток их захвата с моря, потому что понимали: не возьмут острова они, значит возьмут русские, конфронтация с которыми неизбежна, поэтому нужны стратегические точки для нанесения возможного удара. И Курилы идеально подходят для этого. Потому и сегодня Америка стоит за спиной Японии, науськивая её на борьбу за острова. Пока – дипломатическую. И россияне стали волноваться: а не даст ли слабину Президент и, тем более, правительство, у которого народ отнюдь не на первом месте в череде забот и деяний.
В августе 1945 года советский десант, сформированный на Камчатке, не захватывал Курильские острова, а освобождал от японцев. Исторически они были нашими, но всевозможные дипломатические коллизии, возможно, и предательства с нашей стороны позволили Японии завладеть ими. А ведь ещё в середине 19 века на тех же северных Курилах существовали российские поселения, дети там ходили в русские школы, там стояли православные часовни. В данном очерке мы не будем вдаваться в этот вопрос, такой задачи здесь не стоит, поэтому очерк расскажет лишь о советском морском десанте 1945 года и героизме моряков и солдат, высаживающихся на берег под шквальным огнём противника, о русской крови, обильно пролитой на островах. Бойцы шли в атаки с верой, что Курилы отныне и навсегда останутся нашими. Девять героев Советского Союза дал отчаянный бросок десанта на острова, двое десантников повторили подвиг Александра Матросова, почти триста бойцов пропали без вести, утонув в холодных водах Первого Курильского пролива. Русская кровь, впитавшаяся в камни, не позволяет нам даже в мыслях торговать островами.
Крови было бы ещё больше, но яростная атака советского десанта на северные острова так напугала японцев, что на южных островах они практически не сопротивлялись, выходя из укрытий с белыми флагами.
Япония, подписав капитуляцию, автоматически лишилась островов, а не подписав в 1956 году мирного договора, отказалась от них окончательно. Проиграл – лишился. Лишившись, смирился. Что ещё надо?
1. Японские поселения и укрепления на северных Курильских островах до 1945 года
Цепь Курильских островов, «растянутая» между Японией и южной оконечностью Камчатки, закрывает проходы из Тихого океана в Охотское море, что позволяло Японии, владеющей островами, контролировать выход СССР к океану. Чтобы контроль был более эффективным и надёжным, японцы превратили Курилы в мощный укрепрайон.
Остров Шумшу, непосредственно граничащий с СССР через Первый Курильский пролив, являлся главным ключом от замка советско-японской границы. На нашей стороне, на камчатском мысе Лопатка, находилась лишь пограничная застава. А вот остров Шумшу на японской стороне был настоящей крепостью, правда, основные фортификационные сооружения на нём находились глубоко под землёй или же были хорошо замаскированы.
Шумшу – почти плоский остров с небольшими возвышенностями. Одна из главных высот, гора Сиреи, имеет высоту всего 171 метр. Но берега острова достаточно высокие и отвесные.
Совсем иной рельеф на следующем к югу от Шумшу острове Парамушир. Это гористый остров с многочисленными вулканами, в том числе действующими. Здесь и климат несколько мягче, имеются природные горячие источники, поэтому на Парамушире, помимо военных объектов, располагались рыбацкие поселения, в том числе посёлок Касивабара (ныне – российский город Северо-Курильск). А на Шумшу обосновались в основном военные.
Оборонять острова Шумшу и Парамушир должны были 25 тысяч человек под командованием генерал-майора Цуцуми Фусаки. Непосредственно на Шумшу располагались части пехотной бригады и 60 танков. Большая часть авиации, базировавшаяся на аэродромах северных Курил, в августе 1945 года была переброшена на юг, ушли и все военные корабли. В качестве наиболее вероятного противника японцы ожидали на северных Курилах американские войска, чьи самолеты бомбардировали их с лета 1943 года, поскольку дислокация советских войск на Камчатке имела сугубо оборонительный характер, и эти войска, по мнению японского командования, не имели возможностей вести крупномасштабные десантные операции (3, с. 6–8).
К сказанному необходимо добавить, что японцы не просто ожидали нападения американцев на Курильские острова, а постоянно отбивали атаки американской авиации и кораблей. Так, 10 июня 1943 года бомбардировщики произвели сокрушительный, массированный налёт на Парамушир, а через год, летом 1944 года, такие налёты стали более частыми. Американцы бомбили и Парамушир, и Шумшу, и Матуа, и Симушир, и другие острова. Неоднократно на Шумшу и Парамушир сбрасывались воздушные десанты, но японцам удавалось их ликвидировать.
8 февраля 1944 года ко Второму Курильскому проливу подошла целая эскадра американских кораблей с целью высадки десанта и захвата островов, но была отбита японской береговой артиллерией.
Тогда же началось активное укрепление островов. Военные гарнизоны на Шумшу и Парамушире численно увеличились. Для переброски войск и военных материалов из Японии на острова были мобилизованы транспортные суда компании «Ничиро», часть которых подверглась воздушным налётам американцев и была потоплена. Суда, перевозившие рыбаков и промысловое снаряжение, в первые годы войны атакам не подвергались.
Вплоть до августа 1945 года в акватории вокруг островов постоянно находились американские подводные лодки, с воздуха острова бомбили самолёты (дальние бомбардировщики, базировавшиеся на Аляске). Точно установлены координаты, а кое-где у берегов Парамушира еще видны останки японских транспортов, потопленных американскими подводниками.
На островах имелись все необходимые объекты инфраструктуры жизнедеятельности и ведения боевых действий: от подземных госпиталей, пунктов связи, водозаборов и трубопроводов до гидроэлектростанций, дизельных станций, насосных, портовых сооружений, пещерных убежищ и обычных стрелковых щелей.
Не менее сильно были укреплены и другие острова, расположенные к югу. На вулканическом Шиашкотане находилось два японских гарнизона – на Синарке и на Кунтоминтаре. Большой по численности гарнизон располагался на острове Матуа (Мацува-то). Здесь же находился практически всепогодный аэродром с двумя полосами. Авиация Матуа прикрывала остров Симушир, где дислоцировалась база японских подводных лодок и имелись причалы для базирования авианосцев.
Дополнительно защищали острова природные условия. Густая кустарниковая растительность из карликовой березы, ольхи и кедрового стланика могла сильно затруднить продвижение десанта. Высадке мешали отвесные скалы. К тому же над островами значительную часть времени висели плотные морские туманы.
2. Подготовка к Курильской десантной операции
Советско-японская война, в том числе её завершающая часть – Курильский десант, была с нашей стороны войной за национальные и государственные интересы. И. В. Сталин прекрасно понимал, что даже после капитуляции японцы с островов сами не уйдут, и их, в конце концов, выбьют оттуда американцы. Но исторически это были наши, русские острова, как и Сахалин, и мы не могли допустить, чтобы там обосновались американцы, поэтому советские войска пошли на штурм Курил, несмотря на объявленную Японией капитуляцию.
После победы над фашистской Германией для СССР в войне наступила пауза, но США продолжали войну с Японией. Американские самолёты все лето 1945 года периодически бомбили укрепления японцев на островах Шумшу, Парамушир, Онекотан, Симушир и Матуа, в относительной близости от Камчатки. Частенько американцы совершали вынужденные посадки на наших аэродромах.
Но Советский Союз не просто выжидал, он готовился. Причем начал готовиться задолго до лета 1945 года. В 1944 году был создан специальный Камчатский оборонительный район (КОР), в состав которого входило несколько общевойсковых частей. Руководил районом генерал-майор Алексей Романович Гнечко. За время своего существования КОР проделал большую подготовительную работу в целях возможного отражения атак японских вооружённых сил.
8 августа 1945 года время действовать наступило: Советский Союз вступил в войну против Японии.
9 августа начались военные действия советских вооружённых сил против Японии на стороне США и Великобритания. 11 августа советские войска пошли в наступление на Сахалине.
События развивались стремительно. Командующий Камчатским оборонительным районом генерал-майор Алексей Романович Гнечко позже делился информацией, которую в те решающие дни знал лишь очень узкий круг лиц:
«15 августа 1945 года главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке маршал Советского Союза А. М. Василевский отдал распоряжение командующему Вторым Дальневосточным фронтом генералу армии М. И. Пуркаеву и командующему Тихоокеанским флотом адмиралу И. С. Юмашеву подготовить и провести курильскую десантную операцию. Срок готовности войск к посадке на корабли был дан предельно сжатый – менее двух суток. Непосредственную ее подготовку и осуществление поручили мне, предоставив полную свободу инициативы. И это вполне понятно: командование фронтом и флотом находилось за тысячу с лишним километров, и невозможно было рассчитывать на немедленное согласование и одобрение каждого моего распоряжения и приказа.
Боевой приказ ставил перед нами задачу овладеть островами Шумшу и Парамушир, в последующем – островом Онекотан. Замысел операции состоял в том, чтобы внезапной высадкой морского десанта овладеть островом Шумшу и в дальнейшем, используя его как плацдарм, занять острова, расположенные к югу от него» (5, с. 18–19).
По плану предусматривалась высадка передового отряда и первого эшелона главных сил десанта на северо-восточном побережье острова Шумшу, где необходимо было овладеть частью берега между мысом Кокутан-саки и паводковым ручьём без названия в районе мыса Котомари-саки. Ширина берега для действия десанта – 4 километра. Высадку должны поддерживать артиллерия кораблей «Дзержинский», «Киров», «Охотск» и 130-миллиметровая береговая батарея с мыса Лопатка. К тому же эта батарея, начиная с 16 августа, должна была каждое утро обстреливать район предстоящей высадки, чтобы приучить японцев к обычности таких обстрелов.
Для обеспечения десанта, по подсчетам командования, требовалось шестьдесят четыре единицы различных судов, а в Петропавловской ВМБ (военно-морской базе) было только около тридцати небольших кораблей, что далеко не обеспечивало доставку в район высадки десятитысячного состава десантников, большого количества военной техники, боеприпасов, горючего, продовольствия и других материалов. Эта задача была успешно решена обкомом партии за счет выделения, мобилизации, у Акционерного Камчатского общества и морского пароходства потребного количества самоходных барж, катеров, кунгасов и океанских судов.
«Вспоминаю, – писал А. Р. Гнечко, – как на очередном совместном заседании решался один вопрос: об оказании войскам необходимой помощи, и прежде всего по освобождению судов, стоявших на рейде, от грузов. При этом предстояло выполнить эту задачу за одни сутки. Надо было перенести тысячи тонн груза с судов на необорудованный берег. И все-таки эта проблема была решена. А суточный срок разгрузки обусловливался боевым приказом – 30 часов давалось для полной готовности десанта к переходу в район острова Шумшу. Коммунисты, комсомольцы, молодёжь и многие тысячи жителей Петропавловска в течение 26 часов работали по разгрузке девяти океанских судов.
В то же время специальные бригады проделали большую работу по ремонту кораблей, катеров и других плавсредств. Не могу не отметить огромную помощь комсомольцев, пионеров, учителей, врачей, многих сотен женщин, девушек Петропавловска в организации временных военных госпиталей в помещениях школ и педагогического училища, в которых они затем круглосуточно дежурили у раненых бойцов» (8).
3. Погрузка десанта на корабли
16 августа 1945 года жители Петропавловска высыпали на улицы, чтобы проводить на корабли десантников. Официально никто не объявлял, куда отправляют солдат и матросов, но все понимали – на Курилы.
Колонны солдат шли по городу в порт и на судоремонтную верфь одна за другой. Некоторые шагали с отдаленных мест дислокации уже более суток, люди падали от усталости, другим было ближе и легче. Этот момент хорошо отражен в дневнике красноармейца А. Н. Швецова: «Ночь стоял в наряде. Только собрался отдыхать, после завтрака пришел приказ: сняться и прибыть к 15.00 в порт на погрузку. И вот мы проходили, может быть, в последний раз, по камчатской земле дорогой на судоверфь. Жители провожают нас с тревожным, но ласковым взглядом. Одна мамаша выставила на дороге ведро с холодной водой, и мы подошли напиться. Некоторые дают солдатам платочки, спички, цветы. У кого есть родственники и знакомые, забегают по дороге прощаться. Прибыли в порт. Получили обращение КОРа в связи с получением боевого приказа. Наша задача – высадиться десантом на Курильские острова. К 23.00 погрузились на транспортное судно. Условия по сравнению с другими транспортниками хорошие, на каждого – койка, чистота – идем со штабом полка… Ночь простояли у причала. Утром вышли на рейд и простояли весь день…»
Пирсов в Петропавловске не хватало, поэтому десант грузили на корабли поочередно: загружался один корабль – подходил другой и так далее. Для погрузки в штабе составили график, который старались выдерживать.
«Политрук Гетманов стоял у входа в порт, – вспоминал о погрузке десанта С. Юдин. – На плече у него сидел маленький Саша. Рядом стояли Гена и Полина Ивановна. “Вот видишь, – пошутил Гетманов, – весь расчёт в сборе. Забежал на минутку домой проститься, а они все в голос: проводим тебя, папка, до порта, всё равно по пути”. Расцеловавшись с детьми и женой, сказал: “Ну, мне пора. Не печальтесь, родные, скоро увидимся…”»
Не увиделись…
Еще один политрук Александр Степанович Рожков, так же как и Гетманов командированный в десант из обкома партии, попрощаться с семьёй не смог – жена Анна вот-вот должна была родить, поэтому, видимо, не пришла. Родила она через три дня, когда муж уже воевал. Дочку они потом назовут Симой – созвучно японским названиям островов.
Главный старшина десантного судна В. Сергеев вспоминал: «Наш десантный корабль стоял у причала Петропавловского судоремонтного завода, по пыльной дороге одна за другой подходили колонны пехотинцев, подъезжали конные повозки со снаряжением, полевые кухни. Рядом шли горожане. Люди, пришедшие проводить десантников, до отказа заполнили причалы, облепили возвышающуюся рядом сопочку».
Корабли, закончившие посадку десантников, уходили на рейд в Авачинскую губу. На их место вставали другие.
«Я был уверен, что все участники десантной операции с честью выполнят приказ Родины, – вспоминал тот день командующий десантом генерал-майор А. Р. Гнечко. – Но больше всего меня беспокоил захват плацдарма передовым отрядом – от этого зависел весь наш успех. Решил вновь встретиться с майором П. И. Шутовым и познакомить его с последними данными нашей разведки. Вскоре он прибыл на тральщик, где находился мой командный пункт, и мы ещё раз обсудили, как следует действовать в различных обстоятельствах, которые могут сложиться во время высадки, в бою за плацдарм. Шутов доложил о том, что побывал во всех подразделениях передового отряда – там ещё до этого большую работу провели работники политотдела дивизии, – о высоком морально-политическом состоянии десантников.
– Когда в роте автоматчиков, – сообщил он, – было объявлено: кто согласен добровольно идти в бой в передовом отряде, прошу сделать шаг вперёд, этот шаг сделала вся рота (5, с. 38).
4. Переход из Петропавловска к острову Шумшу
17 августа 1945 года, когда главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке маршал А. М. Василевский послал радиограмму командующему Квантунской армией генералу О. Ямале с призывом к 12 часам 20 августа прекратить военные действия по всему фронту и сложить оружие, с Петропавловского рейда в Авачинской губе на Камчатке ушёл в океан Курильский десант. Головной корабль «Дзержинский» снялся с якоря и пошёл вперёд ровно в 5 часов утра.
В составе десанта насчитывалось 8 824 человека, 218 орудий и минометов, 492 пулемета. Сразу надо оговориться, что на второй день боёв из Петропавловска пришло около тысячи человек подкрепления, так что в десанте в общей сложности участвовало около десяти тысяч бойцов. «Поэтому мы с полным основанием называем Курильский десант десятитысячным», – заключил в своей известной книге «Курильский десант» В. С. Акшинский (5, с. 39).
Выйдя в океан, корабли построились в походный порядок согласно заранее разработанному ордеру. Их общая численность составляла 64 вымпела.
Впереди эскадры шли, обеспечивая безопасность пути, тральщики «Веха» и ТЩ-525, затем – сторожевой корабль «Киров» и минный заградитель «Охотск». За ними следовали десантные суда и транспорты с войсками передового отряда, а затем – первого эшелона высадки. Замыкали колонну опять же тральщики. Другая группа судов во главе со сторожевым кораблём «Дзержинский» везла войска второго эшелона. Эту группу замыкал плавучий госпиталь «Менжинский». В центре группы шёл под флагом командующего десантной операцией генерал-майора А. Р. Гнечко тральщик ТЩ-334.
Весь день корабли шли на юг вдоль Камчатки под охраной пограничных катеров и невидимых взгляду подводных лодок. Время в пути отводилось для подготовки к высадке.
Море шумело, тяжело раскачивая корабль. Порывистый ветер срывал с головы пилотку. Политрук передового отряда Василий Кот пришёл в кубрик к солдатам. Он подходил то к одной группе, то к другой, вступая в разговоры, разъясняя боевую задачу. Многих он знал по имени и фамилии, обращался к ним как старый знакомый…
Командир передового отряда Пётр Иванович Шутов вместе с командиром сводного батальона морской пехоты майором Т. П. Почтарёвым и политруком батальона Аполлоном Павловичем Пермом тоже в это время беседовали с краснофлотцами.
В роте бронебойщиков стрелкового полка выделялся богатырской статью командир отделения сержант Костылев. Он вынимал из своего вещмешка продукты и на их место укладывал патроны.
– А если придётся вести бой суток двое-трое? – спросил Кот.
– Если драться двое-трое суток, то боеприпасы опять-таки нужнее, – ответил сержант. – Только вряд ли так затянем. Острова небольшие, справимся за сутки.
И такая уверенность была в словах бронебойщика!..
«Вытянувшаяся на многие мили в кильватерном строю эскадра неуклонно двигалась вперёд. На флагман беспрерывно поступали донесения о благополучном движении кораблей. Сигнальщики стояли на своих местах, зорко наблюдая за морем и воздухом. Акустики прослушивали морские глубины. Машинисты не отходили от дизелей, которые, словно часовые механизмы, чеканно отбивали ход. Комендоры застыли у орудий. В любую минуту мог встретиться противник, и надо было всегда быть начеку.
Среди десантников царило воодушевление и боевой подъём. Они сосредоточенно и вдумчиво готовились к предстоящим боям. Готовили оружие, готовились сами к решительной схватке с коварным врагом – японскими самураями.
Группа бойцов морской пехоты, которую возглавлял младший сержант Рындин, перед боем приняла клятву на верность своей отчизне и любимому вождю и полководцу товарищу Сталину. Степан Рындин достал из кармана портрет товарища Сталина и на обороте его с волнением карандашом вывел слова:
“Родина-мать, дорогой товарищ Сталин! Мы идём в бой во имя нашей победы и счастья своего народа. В бою мы не посрамим славы русского оружия и до конца выполним свой воинский долг. Мы отдадим все силы, а если потребуется – и жизнь свою на благо любимой Родины”.
Каждый боец скрепил своей подписью священную клятву, каждый с гордым чувством ещё и ещё раз перечитывал её слова» (9, с. 12).
К ночи опять сгустился туман, видимость порой снижалась до полукабельтова, и корабли теряли друг друга, нарушая строй. Не обошлось и без происшествия. Десантное судно столкнулось в густом тумане с морским охотником и получило пробоину. В трюм десантного корабля хлынула вода. Экипаж быстро заделал пробоину, однако скорость хода судна упала, и ему разрешили вернуться в Петропавловск. Куда там! Настрой у экипажа и бойцов, находящихся на борту, был такой, что они на общем собрании, оценив обстановку, тут же решили продолжить поход. Их поддержал командир судна старший лейтенант Г. С. Бакин.
Наступила последняя ночь перед высадкой десанта. Корабли замедлили ход и остановились. Мимо них прямым курсом на Шумшу проследовал на десантных судах отряд захвата. Сильный встречный ветер препятствовал движению кораблей, поэтому десант подошёл к острову не ночью, как предполагалось, а на рассвете. В предутренней дымке вдали виднелся пологий берег Шумшу. Корабли на полном ходу шли к острову.
5. Захват плацдарма передовым отрядом (18 августа, 4:20 – 6:30 час.)
18 августа в 2 часа 15 минут в мутном, едва брезжащем рассвете эскадра советских кораблей подошла к Первому Курильскому проливу. Через 15 минут береговая батарея на мысе Лопатка начала плановый обстрел острова Шумшу. Как позже выяснилось, японцы, уже начавшие привыкать к таким ежедневным предутренним обстрелам, заранее отвели людей в укрытия и тыл.
Артподготовка продолжалась 25 минут, по японским позициям было выпущено 200 снарядов. В это время десантные суда с отрядом захвата майора Шутова отделились от эскадры и пошли в сторону острова. Они вошли в воды пролива и стали постепенно приближаться к берегу. Ориентиром в темноте служили две основных точки, слегка вырисовывавшиеся на фоне предрассветного неба: мыс Кокутан-саки с маяком и мыс Котомари-саки, а недалеко от него – полузатопленный советский танкер «Мариуполь», ранее севший в проливе на мель. Теперь японцы использовали его как дополнительную огневую точку на подступах к острову, поставив на него орудия. Но пока японцы молчали. Похоже, советские десантные суда ещё не были ими обнаружены или же японцы ещё не догадывались, что высаживается десант.
«Мы перехитрили противника! – делился позже воспоминаниями командующий десантной операцией генерал-майор А. Р. Гнечко. – Находясь в Первом Курильском проливе, открыто дали обычный сигнал прохода наших судов через пролив, что делалось постоянно, когда наши суда из Тихого океана входили в Охотское море (к этому японцы давно уже привыкли). Но главное, конечно, было в том, что их подвела самурайская спесь и недооценка боевых качеств сравнительно немногочисленных сил КОР и подчинённых ему в оперативном отношении гарнизонов моряков, лётчиков и пограничников. Как нам стало известно в дальнейшем из опросов военнопленных, японские локаторы зафиксировали движение наших кораблей и судов, и об этом было доложено начальнику штаба группы японских войск в северной части Курильской гряды полковнику Тахира, а им – командующему этой группой генерал-лейтенанту Цуцуми Фусаки. Генерал попросил полковника изложить своё мнение по этому поводу, и Тахира уверенно заявил: “Русские неоднократно делали перегоны транспорта во Владивосток”. Встретив тревожный взгляд своего старшего начальника, он успокоил его: “Наличие незначительного состава войск в гарнизонах Камчатки, в том числе и в Петропавловске, при малочисленности боевых кораблей и судов, исключает возможность проведения русскими морской десантной операции. Тем более что русские знают о неприступности нашей обороны на островах”» (10).
Цуцуми Фусаки, судя по всему, не стал вдаваться в излишние, по его мнению, подробности, лишь спросил, нет ли каких-либо донесений от японского консула в Петропавловске. Ему ответили, что на все запросы к нему вот уже третьи сутки не поступило ни одного ответа . Но и это не насторожило генерала. Позднее он запишет в своём дневнике, что 18 августа было «самым чёрным днём» в его жизни. Его можно понять: кроме поражения, грозящего всей его военной карьере, он терял одновременно и солидные доходы как крупный акционер рыбопромышленной фирмы «Ничиро», которая имела на Камчатке и островах ряд концессионных и собственных рыболовных участков и рыбоконсервных заводов (5, с. 53).
В 4 часа 20 минут снова начался обстрел острова береговой батареей с мыса Лопатка. Он продолжался 14 минут. К этому времени советские десантные суда передового отряда практически подошли к берегу, совершили маневр «все вдруг налево» и фронтом, держась друг от друга на расстоянии примерно в 500 метров, взяли курс к местам высадки. Группа десанта слева под командованием начальника штаба передового отряда старшего лейтенанта Т. Б. Дайна должна была, оказавшись на берегу, атаковать укрепления на подступах к мысу Котомари-саки, группа справа, идущая под командованием командира роты автоматчиков старшего лейтенанта А. Г. Иноземцева, – мыс Кокутан-саки. Десантники центральных судов, где находились командир отряда майор П. И. Шутов и командир сводного батальона морской пехоты майор Т. А. Почтарёв, а также их замполиты старший лейтенант В. А. Кот и майор А. П. Перм, должны были развивать наступление вглубь острова к доминирующим высотам 165,0 и 171,0. Каждая группа действовала самостоятельно, но по общему утверждённому и не раз обговорённому плану.
Обстрел с Лопатки прекратился, и наступила тишина. Казалось, что не слышно даже работы судовых машин. Десантники находились в напряжении, ведь в любой момент с берега мог ударить огнём притаившийся, невидимый враг. И он ударил. Когда до прибойки оставалось метров пятьсот, заговорила вражеская береговая скорострельная артиллерия, которая стреляла, правда, наугад, не обнаруживая цели.
Со стороны пролива к острову на всём ходу шли советские корабли «Дзержинский», «Охотск» и «Киров». Их орудия, не медля, открыли ответный огонь по берегу. Возобновила стрельбу и батарея на мысе Лопатка.
Почтарёв и Перм, стоявшие рядом на палубе, отчётливо видели оба мыса – и слева, и справа, а между ними, за песчаным пляжем, на пологом склоне – множество вражеских траншей и огневых точек. Видели они и то, как вдруг загорелось от попаданий вражеских снарядов десантное судно группы старшего лейтенанта Иноземцева. Матросы начали тушить пожар, а десантники встали у бортов, готовые броситься в воду и вплавь добираться к огрызающемуся огнём берегу.
Перегруженные десантом суда уткнулись в дно метрах в ста-ста пятидесяти от приливной полосы. Теперь уж точно надо было прыгать в воду.
– За мной! – зычно крикнул Почтарёв и первым спрыгнул с борта.
Десантники последовали его примеру. Глубина оказалась около двух метров, поэтому сначала пришлось плыть, держа оружие над головой. Мокрая одежда мешала быстрому движению бойцов. Они сбрасывали с себя бушлаты, шинели, всё, что казалось лишним, и шли к намеченной цели, обвешанные дисками от автоматов и ручными гранатами».
Так же поступила и группа, шедшая на судне вместе с майором Шутовым и старшим лейтенантом Котом. В воду бросились наиболее отважные бойцы. Скрылись в волнах, вынырнули, поплыли… Кто-то оробел: глубоко! Возникла заминка.
Василий Кот дотронулся до плеча командира:
– До встречи на берегу, товарищ майор. Я поплыву с солдатами.
Многие, бросившиеся в воду с тяжёлой ношей за плечами, с трудом добирались до берега. Не повезло тем, кто прыгал с пулемётами или с тяжёлыми боеприпасами: и бросить нельзя, и плыть невозможно, тяжёлая ноша тянет ко дну. Многие так и не выплыли…
Автор исторического очерка «Граница военного времени» Владимир Чусовской заостряет на этом факте особое внимание. Он пишет:
«Десантные суда по причинам, не ясным до сих пор, не стали подходить вплотную к берегу. Они высадили передовой отряд метрах в двухстах от острова. Глубины позволяли специальным судам двигаться и дальше, но они остановились. В операции участвовали два типа десантных кораблей, построенных в США – “LCI” и “LCN”. У первого осадка составляла 1,81 метра, у второго и того меньше. Скорее всего, командиры десантных барж Тихоокеанского флота опасались, что японские артиллеристы ближе к берегу устроят судам огненный мешок. Нельзя исключать и ошибок штурманов, решивших в тумане, что берег уже близок. Можно и дальше строить предположения на этот счет, но остается непонятным, почему десант в холодную воду пролива, соединяющего Тихий океан и Охотское море, высадился, как минимум, в двухстах метрах от берега. Никто не спрашивал у бойцов, умеют ли они плавать, имела значение только команда: “Вперед!” Волны смыкались над головами десантников. В критической ситуации оказались миномётчики, пулемётчики, расчёты противотанковых ружей. Тяжёлое вооружение камнем тянуло на дно даже тех, кто умел хорошо плавать» (11, с. 130).
Первыми оказались на берегу десантники во главе с командиром взвода автоматчиков особого назначения старшиной А. П. Беловым. Находился в этой группе и старший сержант Николай Панкратов. Держа в руках знамя и автомат, он смог изловчиться, сбросить в воде намокшую шинель и быстрее других выбраться на берег. Преодолев отмель и прибрежную кручу, старший сержант поднялся на бруствер пустовавшей вражеской траншеи и стал вкапывать в землю древко знамени. Японцы вели хаотичную стрельбу, не видя в темноте десантников, пули свистели всюду, но, к счастью, не задели Панкратова.
В это время советские десантные суда, вторя орудиям больших кораблей, открыли артиллерийскую стрельбу трассирующими снарядами. Местность осветилась и все увидели, что на берегу гордо реет Красное знамя! Это придало дополнительных сил высаживающимся бойцам. А на берегу десантники из группы старшины Белова с криками «ура» устремились к склонам высоты 171,0. Неподалеку шли химразведчики, на пути которых оказалось японское орудие. Бойцы уничтожили его расчёт и продолжили наступление.
Но экономика – экономикой, хотя мы и без Японии можем нормально и эффективно использовать сырьевой потенциал Курил, если изживём коррупцию и поставим надёжную преграду желающим торговать национальным богатством исключительно на пользу своего кармана.
Здесь, на Курилах, ещё более важен вопрос безопасности наших границ и самого государства. Америка всегда облизывалась, глядя на эти острова. Недаром в конце Второй мировой войны американцы нарастили интенсивность бомбёжек островов и попыток их захвата с моря, потому что понимали: не возьмут острова они, значит возьмут русские, конфронтация с которыми неизбежна, поэтому нужны стратегические точки для нанесения возможного удара. И Курилы идеально подходят для этого. Потому и сегодня Америка стоит за спиной Японии, науськивая её на борьбу за острова. Пока – дипломатическую. И россияне стали волноваться: а не даст ли слабину Президент и, тем более, правительство, у которого народ отнюдь не на первом месте в череде забот и деяний.
В августе 1945 года советский десант, сформированный на Камчатке, не захватывал Курильские острова, а освобождал от японцев. Исторически они были нашими, но всевозможные дипломатические коллизии, возможно, и предательства с нашей стороны позволили Японии завладеть ими. А ведь ещё в середине 19 века на тех же северных Курилах существовали российские поселения, дети там ходили в русские школы, там стояли православные часовни. В данном очерке мы не будем вдаваться в этот вопрос, такой задачи здесь не стоит, поэтому очерк расскажет лишь о советском морском десанте 1945 года и героизме моряков и солдат, высаживающихся на берег под шквальным огнём противника, о русской крови, обильно пролитой на островах. Бойцы шли в атаки с верой, что Курилы отныне и навсегда останутся нашими. Девять героев Советского Союза дал отчаянный бросок десанта на острова, двое десантников повторили подвиг Александра Матросова, почти триста бойцов пропали без вести, утонув в холодных водах Первого Курильского пролива. Русская кровь, впитавшаяся в камни, не позволяет нам даже в мыслях торговать островами.
Крови было бы ещё больше, но яростная атака советского десанта на северные острова так напугала японцев, что на южных островах они практически не сопротивлялись, выходя из укрытий с белыми флагами.
Япония, подписав капитуляцию, автоматически лишилась островов, а не подписав в 1956 году мирного договора, отказалась от них окончательно. Проиграл – лишился. Лишившись, смирился. Что ещё надо?
1. Японские поселения и укрепления на северных Курильских островах до 1945 года
Цепь Курильских островов, «растянутая» между Японией и южной оконечностью Камчатки, закрывает проходы из Тихого океана в Охотское море, что позволяло Японии, владеющей островами, контролировать выход СССР к океану. Чтобы контроль был более эффективным и надёжным, японцы превратили Курилы в мощный укрепрайон.
Остров Шумшу, непосредственно граничащий с СССР через Первый Курильский пролив, являлся главным ключом от замка советско-японской границы. На нашей стороне, на камчатском мысе Лопатка, находилась лишь пограничная застава. А вот остров Шумшу на японской стороне был настоящей крепостью, правда, основные фортификационные сооружения на нём находились глубоко под землёй или же были хорошо замаскированы.
Шумшу – почти плоский остров с небольшими возвышенностями. Одна из главных высот, гора Сиреи, имеет высоту всего 171 метр. Но берега острова достаточно высокие и отвесные.
Совсем иной рельеф на следующем к югу от Шумшу острове Парамушир. Это гористый остров с многочисленными вулканами, в том числе действующими. Здесь и климат несколько мягче, имеются природные горячие источники, поэтому на Парамушире, помимо военных объектов, располагались рыбацкие поселения, в том числе посёлок Касивабара (ныне – российский город Северо-Курильск). А на Шумшу обосновались в основном военные.
Оборонять острова Шумшу и Парамушир должны были 25 тысяч человек под командованием генерал-майора Цуцуми Фусаки. Непосредственно на Шумшу располагались части пехотной бригады и 60 танков. Большая часть авиации, базировавшаяся на аэродромах северных Курил, в августе 1945 года была переброшена на юг, ушли и все военные корабли. В качестве наиболее вероятного противника японцы ожидали на северных Курилах американские войска, чьи самолеты бомбардировали их с лета 1943 года, поскольку дислокация советских войск на Камчатке имела сугубо оборонительный характер, и эти войска, по мнению японского командования, не имели возможностей вести крупномасштабные десантные операции (3, с. 6–8).
К сказанному необходимо добавить, что японцы не просто ожидали нападения американцев на Курильские острова, а постоянно отбивали атаки американской авиации и кораблей. Так, 10 июня 1943 года бомбардировщики произвели сокрушительный, массированный налёт на Парамушир, а через год, летом 1944 года, такие налёты стали более частыми. Американцы бомбили и Парамушир, и Шумшу, и Матуа, и Симушир, и другие острова. Неоднократно на Шумшу и Парамушир сбрасывались воздушные десанты, но японцам удавалось их ликвидировать.
8 февраля 1944 года ко Второму Курильскому проливу подошла целая эскадра американских кораблей с целью высадки десанта и захвата островов, но была отбита японской береговой артиллерией.
Тогда же началось активное укрепление островов. Военные гарнизоны на Шумшу и Парамушире численно увеличились. Для переброски войск и военных материалов из Японии на острова были мобилизованы транспортные суда компании «Ничиро», часть которых подверглась воздушным налётам американцев и была потоплена. Суда, перевозившие рыбаков и промысловое снаряжение, в первые годы войны атакам не подвергались.
Вплоть до августа 1945 года в акватории вокруг островов постоянно находились американские подводные лодки, с воздуха острова бомбили самолёты (дальние бомбардировщики, базировавшиеся на Аляске). Точно установлены координаты, а кое-где у берегов Парамушира еще видны останки японских транспортов, потопленных американскими подводниками.
На островах имелись все необходимые объекты инфраструктуры жизнедеятельности и ведения боевых действий: от подземных госпиталей, пунктов связи, водозаборов и трубопроводов до гидроэлектростанций, дизельных станций, насосных, портовых сооружений, пещерных убежищ и обычных стрелковых щелей.
Не менее сильно были укреплены и другие острова, расположенные к югу. На вулканическом Шиашкотане находилось два японских гарнизона – на Синарке и на Кунтоминтаре. Большой по численности гарнизон располагался на острове Матуа (Мацува-то). Здесь же находился практически всепогодный аэродром с двумя полосами. Авиация Матуа прикрывала остров Симушир, где дислоцировалась база японских подводных лодок и имелись причалы для базирования авианосцев.
Дополнительно защищали острова природные условия. Густая кустарниковая растительность из карликовой березы, ольхи и кедрового стланика могла сильно затруднить продвижение десанта. Высадке мешали отвесные скалы. К тому же над островами значительную часть времени висели плотные морские туманы.
2. Подготовка к Курильской десантной операции
Советско-японская война, в том числе её завершающая часть – Курильский десант, была с нашей стороны войной за национальные и государственные интересы. И. В. Сталин прекрасно понимал, что даже после капитуляции японцы с островов сами не уйдут, и их, в конце концов, выбьют оттуда американцы. Но исторически это были наши, русские острова, как и Сахалин, и мы не могли допустить, чтобы там обосновались американцы, поэтому советские войска пошли на штурм Курил, несмотря на объявленную Японией капитуляцию.
После победы над фашистской Германией для СССР в войне наступила пауза, но США продолжали войну с Японией. Американские самолёты все лето 1945 года периодически бомбили укрепления японцев на островах Шумшу, Парамушир, Онекотан, Симушир и Матуа, в относительной близости от Камчатки. Частенько американцы совершали вынужденные посадки на наших аэродромах.
Но Советский Союз не просто выжидал, он готовился. Причем начал готовиться задолго до лета 1945 года. В 1944 году был создан специальный Камчатский оборонительный район (КОР), в состав которого входило несколько общевойсковых частей. Руководил районом генерал-майор Алексей Романович Гнечко. За время своего существования КОР проделал большую подготовительную работу в целях возможного отражения атак японских вооружённых сил.
8 августа 1945 года время действовать наступило: Советский Союз вступил в войну против Японии.
9 августа начались военные действия советских вооружённых сил против Японии на стороне США и Великобритания. 11 августа советские войска пошли в наступление на Сахалине.
События развивались стремительно. Командующий Камчатским оборонительным районом генерал-майор Алексей Романович Гнечко позже делился информацией, которую в те решающие дни знал лишь очень узкий круг лиц:
«15 августа 1945 года главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке маршал Советского Союза А. М. Василевский отдал распоряжение командующему Вторым Дальневосточным фронтом генералу армии М. И. Пуркаеву и командующему Тихоокеанским флотом адмиралу И. С. Юмашеву подготовить и провести курильскую десантную операцию. Срок готовности войск к посадке на корабли был дан предельно сжатый – менее двух суток. Непосредственную ее подготовку и осуществление поручили мне, предоставив полную свободу инициативы. И это вполне понятно: командование фронтом и флотом находилось за тысячу с лишним километров, и невозможно было рассчитывать на немедленное согласование и одобрение каждого моего распоряжения и приказа.
Боевой приказ ставил перед нами задачу овладеть островами Шумшу и Парамушир, в последующем – островом Онекотан. Замысел операции состоял в том, чтобы внезапной высадкой морского десанта овладеть островом Шумшу и в дальнейшем, используя его как плацдарм, занять острова, расположенные к югу от него» (5, с. 18–19).
По плану предусматривалась высадка передового отряда и первого эшелона главных сил десанта на северо-восточном побережье острова Шумшу, где необходимо было овладеть частью берега между мысом Кокутан-саки и паводковым ручьём без названия в районе мыса Котомари-саки. Ширина берега для действия десанта – 4 километра. Высадку должны поддерживать артиллерия кораблей «Дзержинский», «Киров», «Охотск» и 130-миллиметровая береговая батарея с мыса Лопатка. К тому же эта батарея, начиная с 16 августа, должна была каждое утро обстреливать район предстоящей высадки, чтобы приучить японцев к обычности таких обстрелов.
Для обеспечения десанта, по подсчетам командования, требовалось шестьдесят четыре единицы различных судов, а в Петропавловской ВМБ (военно-морской базе) было только около тридцати небольших кораблей, что далеко не обеспечивало доставку в район высадки десятитысячного состава десантников, большого количества военной техники, боеприпасов, горючего, продовольствия и других материалов. Эта задача была успешно решена обкомом партии за счет выделения, мобилизации, у Акционерного Камчатского общества и морского пароходства потребного количества самоходных барж, катеров, кунгасов и океанских судов.
«Вспоминаю, – писал А. Р. Гнечко, – как на очередном совместном заседании решался один вопрос: об оказании войскам необходимой помощи, и прежде всего по освобождению судов, стоявших на рейде, от грузов. При этом предстояло выполнить эту задачу за одни сутки. Надо было перенести тысячи тонн груза с судов на необорудованный берег. И все-таки эта проблема была решена. А суточный срок разгрузки обусловливался боевым приказом – 30 часов давалось для полной готовности десанта к переходу в район острова Шумшу. Коммунисты, комсомольцы, молодёжь и многие тысячи жителей Петропавловска в течение 26 часов работали по разгрузке девяти океанских судов.
В то же время специальные бригады проделали большую работу по ремонту кораблей, катеров и других плавсредств. Не могу не отметить огромную помощь комсомольцев, пионеров, учителей, врачей, многих сотен женщин, девушек Петропавловска в организации временных военных госпиталей в помещениях школ и педагогического училища, в которых они затем круглосуточно дежурили у раненых бойцов» (8).
3. Погрузка десанта на корабли
16 августа 1945 года жители Петропавловска высыпали на улицы, чтобы проводить на корабли десантников. Официально никто не объявлял, куда отправляют солдат и матросов, но все понимали – на Курилы.
Колонны солдат шли по городу в порт и на судоремонтную верфь одна за другой. Некоторые шагали с отдаленных мест дислокации уже более суток, люди падали от усталости, другим было ближе и легче. Этот момент хорошо отражен в дневнике красноармейца А. Н. Швецова: «Ночь стоял в наряде. Только собрался отдыхать, после завтрака пришел приказ: сняться и прибыть к 15.00 в порт на погрузку. И вот мы проходили, может быть, в последний раз, по камчатской земле дорогой на судоверфь. Жители провожают нас с тревожным, но ласковым взглядом. Одна мамаша выставила на дороге ведро с холодной водой, и мы подошли напиться. Некоторые дают солдатам платочки, спички, цветы. У кого есть родственники и знакомые, забегают по дороге прощаться. Прибыли в порт. Получили обращение КОРа в связи с получением боевого приказа. Наша задача – высадиться десантом на Курильские острова. К 23.00 погрузились на транспортное судно. Условия по сравнению с другими транспортниками хорошие, на каждого – койка, чистота – идем со штабом полка… Ночь простояли у причала. Утром вышли на рейд и простояли весь день…»
Пирсов в Петропавловске не хватало, поэтому десант грузили на корабли поочередно: загружался один корабль – подходил другой и так далее. Для погрузки в штабе составили график, который старались выдерживать.
«Политрук Гетманов стоял у входа в порт, – вспоминал о погрузке десанта С. Юдин. – На плече у него сидел маленький Саша. Рядом стояли Гена и Полина Ивановна. “Вот видишь, – пошутил Гетманов, – весь расчёт в сборе. Забежал на минутку домой проститься, а они все в голос: проводим тебя, папка, до порта, всё равно по пути”. Расцеловавшись с детьми и женой, сказал: “Ну, мне пора. Не печальтесь, родные, скоро увидимся…”»
Не увиделись…
Еще один политрук Александр Степанович Рожков, так же как и Гетманов командированный в десант из обкома партии, попрощаться с семьёй не смог – жена Анна вот-вот должна была родить, поэтому, видимо, не пришла. Родила она через три дня, когда муж уже воевал. Дочку они потом назовут Симой – созвучно японским названиям островов.
Главный старшина десантного судна В. Сергеев вспоминал: «Наш десантный корабль стоял у причала Петропавловского судоремонтного завода, по пыльной дороге одна за другой подходили колонны пехотинцев, подъезжали конные повозки со снаряжением, полевые кухни. Рядом шли горожане. Люди, пришедшие проводить десантников, до отказа заполнили причалы, облепили возвышающуюся рядом сопочку».
Корабли, закончившие посадку десантников, уходили на рейд в Авачинскую губу. На их место вставали другие.
«Я был уверен, что все участники десантной операции с честью выполнят приказ Родины, – вспоминал тот день командующий десантом генерал-майор А. Р. Гнечко. – Но больше всего меня беспокоил захват плацдарма передовым отрядом – от этого зависел весь наш успех. Решил вновь встретиться с майором П. И. Шутовым и познакомить его с последними данными нашей разведки. Вскоре он прибыл на тральщик, где находился мой командный пункт, и мы ещё раз обсудили, как следует действовать в различных обстоятельствах, которые могут сложиться во время высадки, в бою за плацдарм. Шутов доложил о том, что побывал во всех подразделениях передового отряда – там ещё до этого большую работу провели работники политотдела дивизии, – о высоком морально-политическом состоянии десантников.
– Когда в роте автоматчиков, – сообщил он, – было объявлено: кто согласен добровольно идти в бой в передовом отряде, прошу сделать шаг вперёд, этот шаг сделала вся рота (5, с. 38).
4. Переход из Петропавловска к острову Шумшу
17 августа 1945 года, когда главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке маршал А. М. Василевский послал радиограмму командующему Квантунской армией генералу О. Ямале с призывом к 12 часам 20 августа прекратить военные действия по всему фронту и сложить оружие, с Петропавловского рейда в Авачинской губе на Камчатке ушёл в океан Курильский десант. Головной корабль «Дзержинский» снялся с якоря и пошёл вперёд ровно в 5 часов утра.
В составе десанта насчитывалось 8 824 человека, 218 орудий и минометов, 492 пулемета. Сразу надо оговориться, что на второй день боёв из Петропавловска пришло около тысячи человек подкрепления, так что в десанте в общей сложности участвовало около десяти тысяч бойцов. «Поэтому мы с полным основанием называем Курильский десант десятитысячным», – заключил в своей известной книге «Курильский десант» В. С. Акшинский (5, с. 39).
Выйдя в океан, корабли построились в походный порядок согласно заранее разработанному ордеру. Их общая численность составляла 64 вымпела.
Впереди эскадры шли, обеспечивая безопасность пути, тральщики «Веха» и ТЩ-525, затем – сторожевой корабль «Киров» и минный заградитель «Охотск». За ними следовали десантные суда и транспорты с войсками передового отряда, а затем – первого эшелона высадки. Замыкали колонну опять же тральщики. Другая группа судов во главе со сторожевым кораблём «Дзержинский» везла войска второго эшелона. Эту группу замыкал плавучий госпиталь «Менжинский». В центре группы шёл под флагом командующего десантной операцией генерал-майора А. Р. Гнечко тральщик ТЩ-334.
Весь день корабли шли на юг вдоль Камчатки под охраной пограничных катеров и невидимых взгляду подводных лодок. Время в пути отводилось для подготовки к высадке.
Море шумело, тяжело раскачивая корабль. Порывистый ветер срывал с головы пилотку. Политрук передового отряда Василий Кот пришёл в кубрик к солдатам. Он подходил то к одной группе, то к другой, вступая в разговоры, разъясняя боевую задачу. Многих он знал по имени и фамилии, обращался к ним как старый знакомый…
Командир передового отряда Пётр Иванович Шутов вместе с командиром сводного батальона морской пехоты майором Т. П. Почтарёвым и политруком батальона Аполлоном Павловичем Пермом тоже в это время беседовали с краснофлотцами.
В роте бронебойщиков стрелкового полка выделялся богатырской статью командир отделения сержант Костылев. Он вынимал из своего вещмешка продукты и на их место укладывал патроны.
– А если придётся вести бой суток двое-трое? – спросил Кот.
– Если драться двое-трое суток, то боеприпасы опять-таки нужнее, – ответил сержант. – Только вряд ли так затянем. Острова небольшие, справимся за сутки.
И такая уверенность была в словах бронебойщика!..
«Вытянувшаяся на многие мили в кильватерном строю эскадра неуклонно двигалась вперёд. На флагман беспрерывно поступали донесения о благополучном движении кораблей. Сигнальщики стояли на своих местах, зорко наблюдая за морем и воздухом. Акустики прослушивали морские глубины. Машинисты не отходили от дизелей, которые, словно часовые механизмы, чеканно отбивали ход. Комендоры застыли у орудий. В любую минуту мог встретиться противник, и надо было всегда быть начеку.
Среди десантников царило воодушевление и боевой подъём. Они сосредоточенно и вдумчиво готовились к предстоящим боям. Готовили оружие, готовились сами к решительной схватке с коварным врагом – японскими самураями.
Группа бойцов морской пехоты, которую возглавлял младший сержант Рындин, перед боем приняла клятву на верность своей отчизне и любимому вождю и полководцу товарищу Сталину. Степан Рындин достал из кармана портрет товарища Сталина и на обороте его с волнением карандашом вывел слова:
“Родина-мать, дорогой товарищ Сталин! Мы идём в бой во имя нашей победы и счастья своего народа. В бою мы не посрамим славы русского оружия и до конца выполним свой воинский долг. Мы отдадим все силы, а если потребуется – и жизнь свою на благо любимой Родины”.
Каждый боец скрепил своей подписью священную клятву, каждый с гордым чувством ещё и ещё раз перечитывал её слова» (9, с. 12).
К ночи опять сгустился туман, видимость порой снижалась до полукабельтова, и корабли теряли друг друга, нарушая строй. Не обошлось и без происшествия. Десантное судно столкнулось в густом тумане с морским охотником и получило пробоину. В трюм десантного корабля хлынула вода. Экипаж быстро заделал пробоину, однако скорость хода судна упала, и ему разрешили вернуться в Петропавловск. Куда там! Настрой у экипажа и бойцов, находящихся на борту, был такой, что они на общем собрании, оценив обстановку, тут же решили продолжить поход. Их поддержал командир судна старший лейтенант Г. С. Бакин.
Наступила последняя ночь перед высадкой десанта. Корабли замедлили ход и остановились. Мимо них прямым курсом на Шумшу проследовал на десантных судах отряд захвата. Сильный встречный ветер препятствовал движению кораблей, поэтому десант подошёл к острову не ночью, как предполагалось, а на рассвете. В предутренней дымке вдали виднелся пологий берег Шумшу. Корабли на полном ходу шли к острову.
5. Захват плацдарма передовым отрядом (18 августа, 4:20 – 6:30 час.)
18 августа в 2 часа 15 минут в мутном, едва брезжащем рассвете эскадра советских кораблей подошла к Первому Курильскому проливу. Через 15 минут береговая батарея на мысе Лопатка начала плановый обстрел острова Шумшу. Как позже выяснилось, японцы, уже начавшие привыкать к таким ежедневным предутренним обстрелам, заранее отвели людей в укрытия и тыл.
Артподготовка продолжалась 25 минут, по японским позициям было выпущено 200 снарядов. В это время десантные суда с отрядом захвата майора Шутова отделились от эскадры и пошли в сторону острова. Они вошли в воды пролива и стали постепенно приближаться к берегу. Ориентиром в темноте служили две основных точки, слегка вырисовывавшиеся на фоне предрассветного неба: мыс Кокутан-саки с маяком и мыс Котомари-саки, а недалеко от него – полузатопленный советский танкер «Мариуполь», ранее севший в проливе на мель. Теперь японцы использовали его как дополнительную огневую точку на подступах к острову, поставив на него орудия. Но пока японцы молчали. Похоже, советские десантные суда ещё не были ими обнаружены или же японцы ещё не догадывались, что высаживается десант.
«Мы перехитрили противника! – делился позже воспоминаниями командующий десантной операцией генерал-майор А. Р. Гнечко. – Находясь в Первом Курильском проливе, открыто дали обычный сигнал прохода наших судов через пролив, что делалось постоянно, когда наши суда из Тихого океана входили в Охотское море (к этому японцы давно уже привыкли). Но главное, конечно, было в том, что их подвела самурайская спесь и недооценка боевых качеств сравнительно немногочисленных сил КОР и подчинённых ему в оперативном отношении гарнизонов моряков, лётчиков и пограничников. Как нам стало известно в дальнейшем из опросов военнопленных, японские локаторы зафиксировали движение наших кораблей и судов, и об этом было доложено начальнику штаба группы японских войск в северной части Курильской гряды полковнику Тахира, а им – командующему этой группой генерал-лейтенанту Цуцуми Фусаки. Генерал попросил полковника изложить своё мнение по этому поводу, и Тахира уверенно заявил: “Русские неоднократно делали перегоны транспорта во Владивосток”. Встретив тревожный взгляд своего старшего начальника, он успокоил его: “Наличие незначительного состава войск в гарнизонах Камчатки, в том числе и в Петропавловске, при малочисленности боевых кораблей и судов, исключает возможность проведения русскими морской десантной операции. Тем более что русские знают о неприступности нашей обороны на островах”» (10).
Цуцуми Фусаки, судя по всему, не стал вдаваться в излишние, по его мнению, подробности, лишь спросил, нет ли каких-либо донесений от японского консула в Петропавловске. Ему ответили, что на все запросы к нему вот уже третьи сутки не поступило ни одного ответа . Но и это не насторожило генерала. Позднее он запишет в своём дневнике, что 18 августа было «самым чёрным днём» в его жизни. Его можно понять: кроме поражения, грозящего всей его военной карьере, он терял одновременно и солидные доходы как крупный акционер рыбопромышленной фирмы «Ничиро», которая имела на Камчатке и островах ряд концессионных и собственных рыболовных участков и рыбоконсервных заводов (5, с. 53).
В 4 часа 20 минут снова начался обстрел острова береговой батареей с мыса Лопатка. Он продолжался 14 минут. К этому времени советские десантные суда передового отряда практически подошли к берегу, совершили маневр «все вдруг налево» и фронтом, держась друг от друга на расстоянии примерно в 500 метров, взяли курс к местам высадки. Группа десанта слева под командованием начальника штаба передового отряда старшего лейтенанта Т. Б. Дайна должна была, оказавшись на берегу, атаковать укрепления на подступах к мысу Котомари-саки, группа справа, идущая под командованием командира роты автоматчиков старшего лейтенанта А. Г. Иноземцева, – мыс Кокутан-саки. Десантники центральных судов, где находились командир отряда майор П. И. Шутов и командир сводного батальона морской пехоты майор Т. А. Почтарёв, а также их замполиты старший лейтенант В. А. Кот и майор А. П. Перм, должны были развивать наступление вглубь острова к доминирующим высотам 165,0 и 171,0. Каждая группа действовала самостоятельно, но по общему утверждённому и не раз обговорённому плану.
Обстрел с Лопатки прекратился, и наступила тишина. Казалось, что не слышно даже работы судовых машин. Десантники находились в напряжении, ведь в любой момент с берега мог ударить огнём притаившийся, невидимый враг. И он ударил. Когда до прибойки оставалось метров пятьсот, заговорила вражеская береговая скорострельная артиллерия, которая стреляла, правда, наугад, не обнаруживая цели.
Со стороны пролива к острову на всём ходу шли советские корабли «Дзержинский», «Охотск» и «Киров». Их орудия, не медля, открыли ответный огонь по берегу. Возобновила стрельбу и батарея на мысе Лопатка.
Почтарёв и Перм, стоявшие рядом на палубе, отчётливо видели оба мыса – и слева, и справа, а между ними, за песчаным пляжем, на пологом склоне – множество вражеских траншей и огневых точек. Видели они и то, как вдруг загорелось от попаданий вражеских снарядов десантное судно группы старшего лейтенанта Иноземцева. Матросы начали тушить пожар, а десантники встали у бортов, готовые броситься в воду и вплавь добираться к огрызающемуся огнём берегу.
Перегруженные десантом суда уткнулись в дно метрах в ста-ста пятидесяти от приливной полосы. Теперь уж точно надо было прыгать в воду.
– За мной! – зычно крикнул Почтарёв и первым спрыгнул с борта.
Десантники последовали его примеру. Глубина оказалась около двух метров, поэтому сначала пришлось плыть, держа оружие над головой. Мокрая одежда мешала быстрому движению бойцов. Они сбрасывали с себя бушлаты, шинели, всё, что казалось лишним, и шли к намеченной цели, обвешанные дисками от автоматов и ручными гранатами».
Так же поступила и группа, шедшая на судне вместе с майором Шутовым и старшим лейтенантом Котом. В воду бросились наиболее отважные бойцы. Скрылись в волнах, вынырнули, поплыли… Кто-то оробел: глубоко! Возникла заминка.
Василий Кот дотронулся до плеча командира:
– До встречи на берегу, товарищ майор. Я поплыву с солдатами.
Многие, бросившиеся в воду с тяжёлой ношей за плечами, с трудом добирались до берега. Не повезло тем, кто прыгал с пулемётами или с тяжёлыми боеприпасами: и бросить нельзя, и плыть невозможно, тяжёлая ноша тянет ко дну. Многие так и не выплыли…
Автор исторического очерка «Граница военного времени» Владимир Чусовской заостряет на этом факте особое внимание. Он пишет:
«Десантные суда по причинам, не ясным до сих пор, не стали подходить вплотную к берегу. Они высадили передовой отряд метрах в двухстах от острова. Глубины позволяли специальным судам двигаться и дальше, но они остановились. В операции участвовали два типа десантных кораблей, построенных в США – “LCI” и “LCN”. У первого осадка составляла 1,81 метра, у второго и того меньше. Скорее всего, командиры десантных барж Тихоокеанского флота опасались, что японские артиллеристы ближе к берегу устроят судам огненный мешок. Нельзя исключать и ошибок штурманов, решивших в тумане, что берег уже близок. Можно и дальше строить предположения на этот счет, но остается непонятным, почему десант в холодную воду пролива, соединяющего Тихий океан и Охотское море, высадился, как минимум, в двухстах метрах от берега. Никто не спрашивал у бойцов, умеют ли они плавать, имела значение только команда: “Вперед!” Волны смыкались над головами десантников. В критической ситуации оказались миномётчики, пулемётчики, расчёты противотанковых ружей. Тяжёлое вооружение камнем тянуло на дно даже тех, кто умел хорошо плавать» (11, с. 130).
Первыми оказались на берегу десантники во главе с командиром взвода автоматчиков особого назначения старшиной А. П. Беловым. Находился в этой группе и старший сержант Николай Панкратов. Держа в руках знамя и автомат, он смог изловчиться, сбросить в воде намокшую шинель и быстрее других выбраться на берег. Преодолев отмель и прибрежную кручу, старший сержант поднялся на бруствер пустовавшей вражеской траншеи и стал вкапывать в землю древко знамени. Японцы вели хаотичную стрельбу, не видя в темноте десантников, пули свистели всюду, но, к счастью, не задели Панкратова.
В это время советские десантные суда, вторя орудиям больших кораблей, открыли артиллерийскую стрельбу трассирующими снарядами. Местность осветилась и все увидели, что на берегу гордо реет Красное знамя! Это придало дополнительных сил высаживающимся бойцам. А на берегу десантники из группы старшины Белова с криками «ура» устремились к склонам высоты 171,0. Неподалеку шли химразведчики, на пути которых оказалось японское орудие. Бойцы уничтожили его расчёт и продолжили наступление.
| Далее