Откукует кукушечка скоро
На опушке окрестного бора,
Насчитает лихие годины,
Не осилить мне и половины.
Но коснётся коса травостоя
На макушке Петровского зноя,
Да нальются медовые злаки –
Я забуду кукушечьи враки.
И забудет родная сторонка,
Но овсянка – приёмная мать
Будет нянчить её кукушонка
И научит по жизни порхать.
Бачатский разрез
Горловина смердящего кратера,
Исступлённо разинутый зев,
А над ним нелюбовь богоматери
И всевышнего истовый гнев.
Сколько силушки русской потрачено
На бессметные тонны угля,
И стоят по буграм автоматчики
Неизменные слуги жулья.
Вроде бы не работал с прохладцею
И не клял человеческий род…
Уготованная резервация
Ждёт доверчивый русский народ.
Из детства
Я пас коров в березняке,
В крушинном логе.
Я ноги грел в коровяке –
Босые ноги.
В грозу от хлёсткого дождя,
Стального града
Меня, как юного вождя,
Спасало стадо.
Бурёнки, жертвуя собой,
Они – скотины,
Смыкали дружно надо мной
Рога и спины.
Грозой омытый березняк
Был чист и ясен.
Не обзывал я их никак
И не дубасил.
Казанский Собор
Седыми глыбами с низовий,
Загромождая окоём,
Всплывает мрак. Парализован
Собор живительным дождём.
Дождь окропит с молитвой – гимном
Российских витязей – солдат,
И перлы песни лебединой
Под синим куполом звучат.
Воспрянет седенький фельдмаршал
И мановением перста
Укажет путь к победным маршам
Своим отчаянным войскам.
И новой прорастут былиной
Его последние слова.
И купиной неопалимой
Взойдёт спалённая Москва.
Письмена
Сам – блаженный, сам юродивый
Через тыщи вёрст ко мне
Посылает иероглифы
В каждом мамином письме.
Служба – лямка, чтоб ты сгинула
В чужедальние края.
Уж давно невеста кинула
И гражданские друзья.
Тяжко служится, а вроде бы
Жить красиво на миру.
Что ты пишешь мне, юродивый,
Я никак не разберу.
Избы светлые соседние,
Ты, торчащий из рванья,
Звуки нечленораздельные –
Вот и всё, что помню я.
Несусветная нелепица
В малахитовой траве…
Неужели память теплится
В никудышной голове?
Вновь письма ждёт с нетерпением
Сердце чёрствое моё
В нём всегда благословение –
Наивысшее – твоё.
* * *
Ты выбрал место для жилья,
Приемлемое старику:
Глядится горница твоя
Большими окнами в тайгу.
Творит загадочную быль
Братишка дятел под окном –
В заборе старенький горбыль
Ошкуривая топорком.
Над кряжем гордая гора
Мохнатой шапкой вознеслась,
И песнь пасхальная с утра
С твоей молитвою слилась.
Отчизна! Дышится легко
И думка светлая в душе:
Чертог небесный далеко,
И, вроде, рядышком уже.
***
Улепетывают дни.
Завихренивает осень,
Расчищая между сосен
Трассу будущей лыжни.
Иглы терпкие свои
Омолаживает хвоя,
Белоснежного покоя
Ждут приятели мои.
Ты в распутице – грязи
Занемог на полдороге
И напрасно ждёшь подмоги,
Тачку тяжкую везти.
Сядь, пожалуй, отдохни,
Разведи беду руками…
Счастлив тем, что жив покамест.
…Улепётывают дни.