Накануне отлета в Шарм эль Шейх мы с дочерью уже вполне чувствовали себя камикадзе. Наша подготовка к поездке сопровождается такими событиями, что она больше становилась похожа на экстремальный туризм, чем на курортный отдых. Сначала в Красном море снова активизировались акулы, закусали туристов. Море закрыли. Мы, скрипя зубами, это пережили. Вроде бы пляж нашего отеля худо-бедно огорожен, но скорее худо и бедно, так как туристы в интернете жаловались, что глубина воды едва доходит до колен. Кроме того, мы собирались много ездить на автобусах. Про египетское дорожное движение я тоже наслушалась: ни пешеходных переходов, ни светофоров там нет. Потом случился теракт в Александрии на Новый год. Потом моя подруга позвонила мне из Москвы.
– В Египет?! Вы что!? Там женщин воруют.
– А зачем? – наивно спросила я.
– Для интеллектуального общения, – ехидная.
– Да я уже не интересна для такого общения, – понадеявшись на комплимент, промямлила.
– Ну, ты-то – да («вот, язва!»), а за Катей смотри. Не ходите там нигде! – поучала она. – Есть даже карты, где обозначены «черные кварталы»– очень опасные для женщин!
Я пообещала не соваться в опасные места. Хотя для меня в тот момент уже весь Египет представлялся одним опасным местом.
Затем случился этот жуткий теракт в Домодедово. И наконец – последнее. Вечером накануне вылета я понесла в ремонт босоножки. В тридцатиградусный мороз.
– В отпуск? – догадался сапожник.
– Да.
– В Египет? – прозорливец.
Кивнула.
– Так ведь там Хосни Мубарака свергают, протесты.
Я оторопела. Может, он с Тунисом спутал, потому что Хосни Мубарак тогда для меня был просто мелькающим иногда в новостях именем, а какой страной он управлял, я не помнила.
– Это же в Тунисе беспорядки, – сказала я.
– Сегодня и в Египте началось.
Я не поверила сначала – путает что-то. Но сапожник оказался политически подкованным, ничего не перепутал. Вечером 26 января, накануне нашего отлета, египтяне взбунтовались.
– Куда вы едете! Куда вы едете! – страдальчески морщился муж. – Может, сдадите уже эти путевки.
– Деньги нам теперь не вернут, поэтому поедем.
Ну, путешествуют же люди всю жизнь по белу свету и ничего не боятся, ни штормов, ни бунтов, ни туземцев и ничего с ними не случается. Еще и детей за собой таскают повсюду. И я решила не бояться.
И полетели мы в мятежный Египет.
Рано утром муж привез нас в Кемеровский аэропорт, международный терминал был полон. Соседка по очереди на регистрацию сказала нам, что билеты на этот рейс закончились за неделю до вылета. И акул никто не испугался.
Катя с интересом рассматривала будущих попутчиков:
– Они никакие не богатые, обыкновенно одетые люди, – с удовлетворением отметила она.
– Ну, ты же за год накопила нужную сумму. И люди так же.
Хотя некоторые люди – не чета нам – по два-три раза в год летают в теплые страны. Но все-таки, любой работающий молодой человек, если очень хочет, может теперь без особых усилий накопить 20-25 тысяч и слетать в экзотические страны. Можно и в кредит.
Это мы по неопытности дорого заплатили за путевки, потому что нам нужно было вписаться в нужное время и именно в Египет – оттуда мы планировали поехать в Израиль. Мы взяли путевки за месяц. Так не надо делать. Уже в Шарме, познакомившись с отдыхающими, мы узнали от них, что за 3-4 дня до вылета путевки вдвое падают в цене. Но, правда тогда вы рискуете не получить место в самолете на чартерный рейс и нужно будет вылетать из других городов, где эти места на чартерных рейсах остались, или лететь в те страны, в которые не собирались поначалу лететь или лететь на регулярных линиях – а это уже совсем другие деньги. Как нам сказал владелец одной турфирмы из Перми, отели проплачиваются за полгода вперед, и потом начинается игра на сроках.
Долго-долго, до самого Черного моря, внизу тянулись заснеженные поля, и даже в Турции горные склоны покрыты снегом. В Анталье, куда самолет приземлился для дозаправки, было еще прохладно – плюс 15 градусов. Потом долго синело Средиземное море и, наконец, показались пески и горы Синая. Удачное приземление пассажиры приветствовали дружными аплодисментами.
– В Шарм эль Шейхе хорошая погода – плюс 24 градуса, – радостно сообщил нам командир самолета.
И вот мы увидели пальмы, охристо-коричневые горы и пески, ослепительно белеющие линии отелей. Перенестись за несколько часов из лютой сибирской зимы в нежно ласкающее лето! Это дорогого стоит и в буквальном, и переносном смысле.
На каждом участке пути от трапа до автобуса нас встречали сотрудники нашей турфирмы «Pegas touristik», которые передавали своих клиентов от этапа к этапу. В автобус нас посадила и сопровождала до отелей симпатичная Аида. Она давала первые наставления: перевести часы на каирское время, хранить деньги и ценные вещи в сейфе, покупать экскурсии только у солидных турфирм, типа «Pegas touristik» и парочки других. Автобус подкатил к небольшому павильону, окруженному открытой галереей и украшенному деревянной резьбой в восточном стиле. К нему вела лестница, обсаженная цветами и кустарниками, у входа высоко реяли флаги Египта, России, Турции и «Pegas touristik».
– Оставляйте сумки у входа, носильщики доставят их в номер, – распорядилась Аида.
– Нет, – заупрямилась Катя, – их украдут.
– Не бойтесь. Кому нужны ваши кремы и топики, – сказала Аида.
– Катя, привыкай к хорошему, здесь тебе не вокзал, – убеждала я Катю.
Администратор выдал нам электронную карту-ключ от нашего номера, надел на запястья красные пластиковые браслеты – и мы поступили в юрисдикцию четырехзвездочного отеля «Dessole nesco waves». Из этих слов в англо-русском словаре я нашла только одно «waves» – волны. Весь оставшийся и следующий день мы бродили по территории отеля, знакомились с его распорядком, купались, загорали. Собираясь в Египет, я с иронией думала: «Ну-ну, отведаю туристического fast food`а». Там моя ирония мгновенно испарилась, и я испытала культурный шок – на самом деле была потрясена тем, на каком высочайшем уровне работает сейчас мировой туристический и курортный бизнес. Я была в четырехзвездочных отелях в Европе. Да, они хороши. Но здесь было что-то особенное. Курортные гостиницы – это не отели в привычном понимании: большое здание с номерами – это небольшой городок, вернее, система городков. Каждый из них имеет свой стиль оформления, бассейны, пляжи, сувенирные лавки, рестораны, бары, клубы. Ресепшен – не стойка в холле, а отдельный павильон, оформленный с изысканным вкусом. Кроме стойки администратора, там стойка вызова такси, круглосуточно работающий бар, где предлагают напитки: пиво, коктейли, чай, кофе (конечно, бесплатно по системе «все включено», о ней я еще скажу). Стоят кресла и столики. Здесь сидят отельные гиды – наши, как нам сказали, ангелы-хранители. Они нас консультируют, продают экскурсионные туры, разрешают возникшие проблемы. В оформлении этого павильона-ресепшена, который является одновременно и «входными вратами» и своеобразной визитной карточкой отеля всегда присутствует какая-нибудь фишка – особенная дизайнерская идея. В нашем павильоне это была восьмиконечная звезда, которая повторялась в форме столиков, резных проемов. Под куполом висела огромная под золото резная люстра, естественно, в восточном стиле. Павильон-ресепшен соседнего «сестринского» отеля Dessole nesco joys– туда мы имели полный доступ – был сделан в виде большого бедуинского шатра, который в центре подпирает огромный десятиметровый, столб, обернутый гобеленами. Через неплотную ткань шатра лился рассеянный солнечный свет, окрашивая все пространство в теплые розово-оранжевые тона.
Небольшой микроавтобус курсирует между берегом моря, ресепшеном и отелем Dessole nesco joys. Носильщики погрузили багаж в автобус и повезли нас к вилле:
– Хароши номер. Морэ, морэ, – радушно говорил молодой портье. – Хошина, – он указал на свой бейджик – так его звали.
Наша вилла на четыре номера, действительно, стояла на первой береговой линии у моря. Из окна открывался морской вид.
Стиль и оформление нашего отеля были выше всяких похвал: он представлял собой сказочный городок в восточном стиле, спускающийся к морю по крутому склону. Склон безукоризненно обыгран ландшафтными дизайнерами. Они превратили его в систему высоких террас, на которых стоят белоснежные виллы с плоскими крышами, полусферическими куполами, порталами с тройной аркой – небольшие магрибские дворцы. Вертикально стесанные склоны превратили в отвесные стены то облицованные плоскими камнями, то глинобитные, то рельефные. С них спускаются ветви, густо усыпанные лиловыми, желтыми, белыми цветами – сказочные висячие сады Семирамиды. Это общий образ. При этом каждый уголок был любовно обустроен и украшен. Один под аргентинскую пампу с кактусами, агавами и безлиственными деревьями, другой в виде партера с зелеными газонами, цветущими клумбами, дорожками, низко подстриженными кустарниками. На пляже идеальный белый мелкий, как мука, песок, специально завезенный сюда. Каждым деревом можно любоваться. Они подстрижены то в виде трапеции, то в виде диска, то какими-то ярусами. Неподстриженные цветут крупными солнечно-желтыми соцветьями. Некоторые пальмы украшены юбочками в виде цветущих кустарников и увиты гирляндами, которые вечером зажигаются веселым узором. Возле каждого дерева хотелось фотографироваться, что мы поначалу и делали. Под пальмами после наступления темноты включается подсветка. Все кабели и водопроводные шланги упрятаны под землю, можно заметить только невысокие трубочки полива. Сколько нужно было труда, усилий и терпения, чтобы отвоевать у пустыни эту узкую прибрежную линию, превратив ее в райский сад! Достаточно выйти за ограду отеля – и вы не увидите ни единой травинки – начинаются пески и камни. Мы гуляли и восхищались всем этим великолепием, а десятки людей с утра до вечера поливали, удобряли, обрезали ветки, пололи и стригли газоны.
Честности ради скажу, что внутри наш номер не вызвал восхищения, скорее разочаровал. Стены были покрашены в бескомпромиссно желтый цвет, мебель уныло-черная и какая-то захватанная, так что сначала я взяла тряпочку и протерла все поверхности. Сантехника тем более не тянула даже на тройку – заляпанная с приличным сроком службы. По раковине проходила жирная трещина. Но, поскольку мы собирались все время проводить за пределами номера, особо не расстроились по этому поводу. Тем более, кондиционер, холодильник, плазменный телевизор со спутниковой антенной присутствовали. Внутренний дворик нашей виллы представлял собой мощеный партер с навесом в виде деревянной решетки, стояли кресла и столик из бамбука – приятное место, откуда можно было любоваться морем.
Иногда по утрам рядом с нашей виллой неторопливо прогуливались две белые птицы, похожие на маленьких аистов с длинными чуть загнутыми клювами. Своим видом птицы воскрешали образы древнеегипетских фресок с птицами Бену. Они тихонько по-куриному кудахтали. А по ночам, если днем забывали закрывать окно, нам не давали спать комары и мухи. Причем египетские комары верткие, юркие, не чета нашим, сибирским. И с особенной нежностью мы смотрели на воробышков, которые так же бойко чирикали на пальмах. Может, и они на курорт прибыли из наших мест?
Рядом с нашим располагался отель, где отдыхали итальянцы. И вот ведь какая сегрегация: итальянцев на территорию нашего отеля пускали, а нас на итальянскую – нет. Никакого заграждения между отелями не было. Просто сидели у дорожек, ведущих в итальянский отель, охранники и говорили:
– No. Sorry. Onecannot.[1]
И где после этого их демократия? Мы пытались выяснить, почему же нас не пускают к итальянцам. Были невнятные предположения, что они нас боятся.
Другой поразившей меня вещью была система «все включено» – «аll inclusiv». Конечно, я знала, рассказывали об этом, но что настолько «включено» не могла себе представить. Если сказать просто – ешь, пей, выпивай, сколько влезет с утра до вечера, за все заплачено. Утром завтрак в ресторане «Зеленый дом». Внешне ресторан отделан в греческом стиле с элементами ордерной системы. Скатерти и салфетки – в зелено- салатных цветах. В глубине зала – длинная полукруглая стойка, на которой выставлены металлические контейнеры с различными блюдами. Возле каждого – таблички с названием блюда на русском и английском языках. Далее идут печи, фритюрницы, где по вашему заказу и в вашем присутствии тут же испекут блинчики, сделают омлет или глазунью, запекут рыбу или нарежут суши. Далее идут блюда со свежими овощами, различной нарезкой, хлопья и мюсли с молоком. На отдельном столе выложено до двух десятков сортов хлеба в разнообразных лепешках, хрустящих маленьких батончиках, нарезанной пицце. Причем черного хлеба не дают. Иногда выкладка делалась в виде узоров и спиралей. Я любовалась выкладкой, но хлеб не брала, потому что были восхитительные булочки! Они выкладывались на отдельном столе. Таких вкусных, воздушных булочек с золотистой блестящей корочкой я прежде не ела. Стол напротив – буйство кондитерской фантазии. Утром здесь выставлялись кексы, а вечером, кроме кексов – тьма пирожных, эклеры, огромные торты, пастила, сладкие пудинги и прочая и прочая. Рай для сладкоежек. В редкой кондитерской найдешь такое разнообразие. И еще стол, на котором вы сами себе наливаете различные чаи, какао, кофе разных видов. В баре – соки, воды. Признаюсь, я оторопела от такого изобилия. Если выложено десять сортов булочек и хлебцев, столько же сортов сладких булочек, зачем еще десять видов кексов? Но это было только началом. После завтрака публика перемещается на пляж. Там тоже бар-ресторан, барбекю, печи для выпечки пиццы, пиво, коктейли, соки, чаи. Все это без всякого ограничения. Есть еще бар у бассейна – там булочки, напитки, с15.00 до 16.00 – мороженое.
Обед – в ресторане «У Моря». Если бы в этом ресторане давали только манную кашу с черным хлебом, я бы все равно ходила туда с удовольствием. Ресторан расположен на высокой крытой террасе над морем. Куполообразная крыша напоминает паутину, она сплетена из пеньковых веревок, столы под зонтиками. Открытый морской простор, яхты плывут невдалеке от берега, между столами гуляют бесстрашные горлинки, негромко играет музыка. И все то же изобилие. Вы можете сами взять бокал вина или коктейль, можете попросить у официанта – и он принесет вам.
Вечером Зеленый ресторан вновь открывается, работает с 19 до 24 часов – сначала обильный ужин, потом еще закуски. К ужину выкладывают много фруктов и, как я уже говорила, чудовищное количество кондитерских изделий. Суши, рыба, нарезка из различных овощей, разные подливки и соусы – из них вы сами себе можете соорудить салат по вкусу, если вам не понравятся те двадцать пять салатов, которые для вас приготовили повара. На ужин всегда предлагают что-то особенное: большого зажаренного на вертеле барана, от которого отрезают кусочки всем желающим или какую-нибудь гигантскую рыбу в фольге. Рядом на улице на мангале готовят шашлыки или мясные роулы, или крабов. Надо просто прийти с тарелкой и взять, сколько хочешь.
Так что тебе не только не позволят проголодаться, но даже оправиться от обжорства. Вновь приехавшие отдыхающие в первые дни таскают тарелки с едой, наваленной горами. По бледной коже и этим переполненным тарелкам их и можно узнать. В последние дни берут только что-нибудь изысканное. Пара из Самары, с которой мы ужинали за одним столом перед их отъездом, взяла только печеных крабов, креветки и по бокалу красного вина.
Единственная слабость ресторанной кухни – супы. Они все напоминали болтушки на муке с приправами и зеленью. И еще почему-то не было так любимых русскими пельменей. А в отеле отдыхают только русские, ну, еще граждане Украины и Белоруссии.
После 21 часа открывается ночной бар – там опять рекой льются алкогольные и безалкогольные напитки. Иногда живая музыка, и певцы поют. Но у нас хватило сил забрести туда только один раз.
Этим не исчерпывается система «все включено». Есть еще анимация. У нас она была в отеле Dessole nesco joys. Там огромный бассейн, аквапарк с горками. В центре бассейна – островок-бар (я сбилась, какой по счету). Сиденья стоят прямо в воде. Ты плаваешь, сигаешь с горок, и, не выходя из воды, – в бар пропустить стаканчик горячительного или прохладительного. По нашим российским обстоятельствам – запредельный сервис.
Аниматоры – симпатичные молодые девушки и юноши – проводят каждый день утреннюю гимнастику, в полдень – акваэробику, после четырех – занятия йогой. В продолжение всего дня конкурсы, турниры, игры, музыка. Вечером – особая программа. Нескончаемая фабрика развлечений и удовольствий!
Кроме того предлагается еще более полусотни различных платных туров и экскурсий: исторических, морских, экстремальных, развлекательных – от роскошных и дорогих до дешевых и демократичных. Можно съездить в Израиль, в Иорданию. Все туры, если судить по тем трем, которые мы купили, очень хорошо организованы.
Брат Владимир, когда прочел этот мой очерк о поездке спросил:
– Зачем ты так много про еду пишешь, как с голодного края?
– Я же пишу не про еду, а про то, что меня удивило, – отбивалась я.
Я как раз не хотела бы выглядеть бывалой и пресыщенной и поэтому не фильтровала свои впечатления «нужным образом».
Наблюдение курортной жизни в Египте натолкнуло меня на грустные мысли о слабых перспективах российского туризма. И причиной тому был не только восхитительный вкус булочек в отеле. Вы можете представить себе русскую уборщицу, которая моет пол или метет, при этом приветливо помахивает вам ладошкой, ласково улыбается и говорит:
– Привет! Как дела? Все хорошо?
Я не могу. А здесь – это обычно. Мне говорили: «Да это их так обучают, у них безработица, вот они и стараются». Наших тоже в последнее время обучают сервисной речи, и кассир в супермаркете угрюмо вам протараторит:
– Спасибо за покупку, приходите еще.
Возможно, все дело именно в их природной приветливости и открытости. Мы по отношению друг к другу держимся холодно и отчужденно. Но египетское дружелюбие подкупает и восхищает русских – я почитала журнал отзывов на ресепшене. Есть и еще одно. Наличие работы, любой – уже хорошо. Поэтому она воспринимается без тягости, внешне – как удовольствие. Официанты с радостной улыбкой забирают грязную посуду, подшучивают, пытаясь забрать у вас полные тарелки. Садовники поднимут голову и улыбнутся, когда вы проходите мимо. Захотите поговорить с ними – с готовностью откликнутся. Администраторы – будто весь день только вас и ждали. На мотосафари, перед началом шоу в пустыне нас обслуживало несколько человек. Среди них молодой, ну, бедуин, наверное, скорее приятной внешности, но не красавец, с изумительной природной пластикой. Одет был в «арафатку» и длинную белую рубаху. Он носил чай, раскуривал и приносил клиентам кальян, готовили ужин и другое. От него невозможно было отвести глаз. Все это он делал с необыкновенным достоинством, подобно принцу крови, у них они называются, кажется, шейхами.
Потому, я думаю, русские так любят Египет, что здесь они чувствуют себя vip-персонами, за ними ухаживают, их желания исполняют, их здесь балуют и лелеют. У себя на родине, увы, такого не получишь.
Я слышала не раз, что в мусульманских странах прилипчивые и приставучие мужики. Я убедилась, что они такие настолько, насколько мы им это позволяем. Установить границу дозволенного не составляет никакого труда. Конечно, если дама ходит обедать в стрингах и прозрачном парео, местные горячие парни очень легко поймут ее «мессидж». Мы как-то торговались в отельном магазинчике с молодым торговцем.
– У тебя все дорого, поедем в город купим, – сказали мы ему.
– Там будет пириставать к вам (знает же это слово!)
– А мы закутаемся в платки, длинные юбки наденем.
– Висё равно видно.
– Что видно? – оторопели мы.
Ответ его был замечательным!
– Дюша (душа), – парень сладко улыбнулся.
На первых встречах отельные гиды учили нас торговаться с местными:
– Если они вам говорят десять долларов, сразу говорите – два, на пяти сойдетесь.
Но вобщем, зря они нас так настроили, мы потом бились за каждый доллар, портя себе настроение, – а это всего-то 30 рублей. Один-два доллара недорогой покупки вам легко уступят. Не принимайте всерьез, если вам с придыханием скажут:
– Только дыля тьебя – тыринадцать долларов – это обычная уловка, и цена, скорее всего, будет завышена.
Продавцы в отельных сувенирных лавках предлагают тут же забрать понравившуюся вам вещь, которую вы собираетесь купить:
– Берите.
– У нас с собой денег нет.
– Потом несёте, – а они вас в первый раз видят.
Когда мы перед прогулкой на яхте заехали в пункт проката, где надо было взять спасжилеты, ласты и маски, мне не хватило денег на два комплекта, и я подошла к нашему гиду Ибрагиму спросить, от чего можно отказаться, а что необходимо взять, так как на все не хватает денег. Он просто достал деньги из кармана и дал мне недостающую сумму. Я была поражена: перед ним каждый день проходит поток туристов, меня он видел в первый раз.
– А как я вам их верну?
– Когда в отель вернемся – я подожду, вы сходите за деньгами, – еще заморочка – ждать меня.
В первый же день нашего пребывания в отеле мы узнали, что такое навязчивый египетский сервис. Торгующие дома Шарма устраивают для отдыхающих бесплатные шоп-туры в свои магазины ковров, меха. Шопинг нас не интересовал. Гиды нам сказали: съездите просто так, просто посмотрите, покупать не обязательно. И мы сдуру поехали. Как только мы переступили порог магазина «Меха и кожа» – все надписи на русском, все говорят по-русски – нас тут же взял в жесткий оборот длинноволосый молодой торговец. Он не отходил от нас ни на шаг. Нам пришлось изображать заинтересованных покупателей. Стоило прикоснуться к чему-нибудь:
– Вам показать? Хотите померить?
Пытаясь скрыться от него, мы с дочерью, рванули на второй этаж, он шел за нами по пятам, как за добычей.
К нам подошла девочка из отеля:
– Давайте договоримся, что мы встретимся через час на входе, чтобы не потеряться, – попросила она.
– Да ну! Час слишком много, – не согласилась я. – Давайте через тридцать минут.
Наш преследователь, внимательно слушавший разговор сказал очень строго и даже с осуждением:
– Не надо говорить, столько или столько ходить. Сколько нужно. Если нужно час, – то час, если два, то два. Здесь нет никаких проблем.
Он-то мечтал, чтобы по магазину ходили бесконечно покупатели и бесконечно скупали товары. А мы мечтали расстаться с ним – повернулись и вышли из магазина. Поджидая у входа остальных жертв шопинга, мы стали свидетелями интересной сцены. Из магазина вышла дама. Ее провожал ну, не меньше, чем топ-менеджер или сам директор магазина, увешанный пакетами с ее покупками. Он передал ей пакеты:
– Спасибо, дорогая, хорошего вам отдыха, дорогая! – и расцеловал ей руки.
Вот это сервис! Наверное, покупки дамы тянули тысячи на две-три долларов. Потому что той, которая купила курток на 700 долларов, руки не целовали, просто пакеты вынесли. Но на специализированный шопинг мы больше ни ногой.
Наконец, стоит сказать и о том, ради чего мы и приехали в Шарм эль Шейх – о Красном море. Сколько было разговоров перед поездкой, пускают ли в море, не пускают ли в море. Из интернета мы узнали, что в нашем отеле пляж огорожен от акул, но отдыхающие жаловались, что он очень мелкий, буквально по колено. На самом деле, во время прилива вода доходила до шеи, а при отливе, да, большей частью по колено. Но меня мало беспокоили эти обстоятельства, потому что я была лишена утилитарного отношения к морю. Ведь если можно просто смотреть на него, любоваться игрой света и цвета, следить за набегающими волнами, слушать его шум, бродить по берегу, писать на песке послания Вечности, не очень-то и нужно купаться.
Плещутся волны
Пишу и пишу
Слово «вечность».
На относительно короткой береговой линии пляжа было столько интересного. По омываемым волнами камням, отталкиваясь плавниками, прыгали юркие пятнистые рыбки, шныряли крабики. Такие забавные – ходят боком. Наш пляж – поверхность кораллового рифа. И даже без масок и погружений видны фиолетовые и синие кораллы, причудливые водоросли, цветные рыбки. Берег был тоже прежде рифом, и по его окаменелостям можно изучать флору и фауну моря. Песок наполовину состоит из частиц измельченных окаменелостей. Среди этого морского мусора – створки разнообразнейших раковин, обломки кораллов в виде макарон, лапши, кистей рук, каких-то пупырчатых шляпок. Вывозить ничего нельзя: пособираешь, полюбуешься – и отправишь все это опять в море. Наши знакомые как-то дали нам огромный обломок белых кораллов, очень красивый, нашли его на пляже:
– Мы уже все с ним пофотографировались, хотите?
Мы тоже пофотографировались и оставили его на берегу.
Бродя по берегу, то и дело натыкаешься на фотосессии. Молодые девчонки, подражая топ-моделям, картинно меняя позы, без устали фотографируют друг друга.
Из-за опасности от акул отдыхающих не пускали даже на понтонный мост, откуда прежде спускались в море. Лишь к вечеру, когда холодало и пляж пустел, можно было посидеть на нем с охранниками, поболтать в воде ногами. Прозрачная вода казалась неглубокой. Но охранники сказали нам, что до дна 13 метров! Конечно, там могут плавать никем не замеченные акулы. Один раз я прыгнула в морскую пучину прямо с кораллового рифа. В отлив вода в море чуть выше щиколотки. Я шла по рифу, чуть покрытому водой – кораллы, рыбки, – и вдруг стою на краю обрыва, подо мной черно-синяя пропасть. Это не каких-нибудь 13 метров. Я чуть помедлила и прыгнула в пучину, и поплыла, мне захотелось ощутить свободу и опасность. Сетка впереди была, но она, возможно, сбилась, потому что никакой сетки не хватит, чтобы перекрыть эту глубину. Я уже повернула обратно к рифу, как раздался свисток охранника, заметившего меня в неположенном месте. Но мне хватило этих нескольких мгновений, чтобы почувствовать открытое море.
На второй день мы отправились на морскую экскурсию к острову Тиран на яхте. Каждое утро вереницы белых яхт тянулись мимо нашего отеля к дальним берегам бухты. После обеда караван возвращался обратно. Побережье острова Тиран славится красивыми коралловыми рифами. Утром гид Ибрагим забрал желающих из отеля и повез на причал. Мы поднялись на яхту, разулись, сложили обувь в ящики и тут же почувствовали себя как дома. Приветливая команда из гида, двух инструкторов Тимми и Махмуда, двух моряков и повара, смогла подарить нам такое удивительное ощущение. Осмотрели все палубы и помещения, попили чай. Те, кто не раз совершал морские прогулки, сразу заняли vip-места – разлеглись на матах на носу яхты, мы последовали их примеру.
Яхта, покачиваясь, неторопливо плыла по морскому простору, ярко светило солнце, Играли ослепительные блики на воде. С одной стороны – безбрежная синева, с другой – по берегу тянулись нескончаемые белеющие линии отелей. Прохладный ветер трепал волосы, остужал солнечный жар. Какая же здесь погода! У нас и летом не бывает столько солнца и тепла, сколько у них зимой.
С нами на яхте плыли пять египетских девушек, одетых с ног до головы, в хиджабах. Видимо, родственницы работающего на яхте персонала. Их сопровождала пожилая длинноносая матрона в шляпе, покуривающая одну за другой тонкие сигареты. Девчонки были очень оживлены, прогулка, как и нам, доставляла им огромное удовольствие. Но было и кое-что еще. Они с нескрываемым любопытством разглядывали нас, загорающих, гуляющих в открытых купальниках по палубам. Катю, свою ровесницу, они прямо таки буравили взглядом. Не заметила никакого осуждения в их взглядах. Катя уверяла меня, что они смотрят на нас с нескрываемой завистью. Мне тоже так показалось. Девчонкам в сравнении с нами было чем похвастаться – все они, как на подбор, рослые, хорошо сложены, но, абсолютно одетые.
По дороге к острову нас несколько раз инструктировали по поводу того, как вести себя на открытой воде, когда мы окажемся в море, как пользоваться маской и трубкой, каких рыб мы увидим, и какие из них представляют опасность. Нам показали несколько знаков дайверов, которые мы должны были запомнить.
Когда мы не очень внимательно слушали, инструктор Махмуд покрикивал:
– Ребята! Ребята! Доброе утро!
Относительно акул нас инструктировал Ибрагим.
– Если увидите акулу, делайте так, – Ибрагим перекрестился.
Все рассмеялись.
– Нет, – не согласилась я с ним, – это мусульманская акула, поэтому надо делать так, – я провела руками по лицу.
Русские оценили шутку и тоже рассмеялись, Ибрагим – нет.
Но туристов к острову Тиран возили без опаски, акул там не было, так нам говорили. Мы надели маски, спасжилеты и спустились с яхты в открытое море с Махмудом и Тимми. На них были черные гидрокостюмы, ласты метрового размера. Тимми сбросили с яхты спасательный круг. Он и сыграл решающую роль в нашем плавании. Поскольку у нас с Катей не было ласт, мы первые начали отставать от группы и находились уже в опасном отдалении от нее. Тимми подождал нас, мы ухватились за круг. Потом к нему прицепились еще две девочки, потом еще Жанна с татуировкой на бедре и наконец, еще один парень. Мы гроздьями висели вокруг спасательного круга. И всю эту компанию Тимми буксировал за основной группой. Было весело. Иногда на нас накатывали высокие волны – и мы начинали визжать, иногда кому-то казалось, что его коснулся плавник акулы, и мы опять начинали визжать, иногда нас несло прямо на рифы и мы, конечно, тоже визжали. Жанна удобно устроилась на круге и принялась без умолку болтать с симпатичным молодым Тимми, о его девушке, о жизни в Каире, в Шарме, о заработках и прочая. Махмуд несколько раз подплывал к нам:
– Бла-бла-бла! Когда под воду смотреть будешь, – укорял он Жанну.
Но Жанне инструктор Тимми был намного интересней подводного мира, она и не подумала взглянуть на дно морское. Тимми лучше знал английский, они перешли на английский язык и разговор получил новый импульс. Я узнала, что Тимми получает 700 долларов, что в Шарме очень дорогое жилье – за маленькую комнатку нужно платить 400-500 долларов – что он не женат, у него есть девушка. Бедный Тимми! Он тащил шесть человек на спасательном круге, болтал на двух языках с разговорчивой Жанной, при этом открытая улыбка не сходила с лица.
Я наконец-то приспособилась к маске и трубке и смогла, уцепившись одной рукой за круг, любоваться подводным миром. Из глубины поднимались причудливые скалы, в цветных кораллах и водорослях, сновали пестрые рыбки. Я видела электрических скатов, серебристых тунцов, стаи черных рыб, нашедших какую-то добычу и много-много яркой цветной мелкотни. И еще пару раз мы встретили дайверов. Они, как диковинные большие черные рыбы, неторопливо плыли под нами, ведя съемку и обмениваясь своими дайверскими знаками.
К концу нашего плавания мы уже устали, замерзли, нахлебались соленой воды и хотели на сушу. Устал и Тимми. Это было видно. Я поднялась на верхнюю палубу и рухнула на маты. Не могла унять дрожь, соленая вода текла из носа, ушей, во рту было все солоно и подташнивает. Накупалась надолго. Обед мне пришлось пропустить. Но горячий чай с бедуинскими лепешками привел меня в чувство. Прогулка к нашему сожалению подошла к концу. Тимми попросил нас написать отзыв об экскурсии.
– Тимми, number one– you[2]! – сказала я ему.
– Thankyou[3], – Тимми широко улыбнулся и прижал ладонь к груди.
В автобусе по дороге в отель Ибрагим рассказал нам о тяжелой участи мусульманских мужчин. До этого мы знали о тяжелой жизни мусульманских женщин, он же поведал нам о том, как трудно приходится мужчинам. Мусульманские жены не работают «вообще». Мужчины трудятся в Шарм эль Шейхе, а жены живут в Каире и тратят их деньги. Один раз в неделю они звонят им и спрашивают:
– Как дела, дорогой? У меня уже заканчиваются деньги.
(Почему я не родилась мусульманской женщиной?).
А если мужчина разводится с женой, то он должен оставить ей все имущество.
Мне стало жалко мусульманских мужчин. Я сказала:
– Женитесь на русских девушках. Они много работают, а при разводе половина нажитого имущества остается мужчине.
В первые дни нашего пребывания в Египте не чувствовалось никакой напряженности в связи с протестами. Шарм эль Шейх расположен даже не в Африке, а в Азии, на самой южной оконечности Синайского полуострова, его отделяет от Африки Красное море и Суэцкий канал, который усиленно охраняется. Нам даже продали туры в Каир, видимо, в надежде, что там все скоро «рассосется». Но к началу февраля стали ощущаться признаки напряжения. Исчез интернет, не было сотовой связи с Каиром, начались перебои в роуминге. Я поначалу надеялась, что все же удастся съездить в Каир, ведь долина пирамид расположена не в городе, а за его пределами. Какими-нибудь обходными путями привезут туда. Может, и Каирский музей с сокровищами Тутанхамона где-нибудь там неподалеку находится, вдали от эпицентра уличных столкновений
У нашего отельного гида Чингиза спросила:
– А Каирский музей далеко от центра находится?
– Его уже нет, музей разграбили. Он в самом центре Каира находился, на площади Тахрир.
Я остолбенела. Значит, действительно, все очень серьезно.
Вскоре официально отменили все туры в западном направлении.
Поначалу сотрудники отеля неохотно говорили о политических событиях, потом стали высказываться определенно. Один охранник коротко и исчерпывающе охарактеризовал политическую обстановку. На вопрос «Как дела в Каире?» он ответил:
– Каир – плёхо: Мубарак – noМубарак, Мубарак – noМубарак[4].
Раскол страны на сторонников Мубарака и его противников сказался и на нашем персонале. Сотрудники отеля тоже разделились на тех, кто был за Мубарака и против него. Сначала мы думали, что все простые египтяне против него. Во время нашей поездки в Израиль до границы нас сопровождал гид, которого тоже звали Ибрагим. Был он маленького роста, худенький и молчаливый.
– Ибрагимушка, расскажи нам что-нибудь, – ласково просила его пожилая дама.
Ибрагим застенчиво улыбался и отмалчивался. В его обязанности не входило рассказывать нам о древностях Синая. Но на обратном пути он вдруг горячо сказал:
– Мы все против Хосни Мубарака. Он правил страной с тысяча девятьсот восемьдесят первого года и ничего не сделал для Египта. Мы больше не хотим его.
Саид, молодой парень, торгующий сувенирами, сказал нам:
– Мы против Мубарака.
Торговец из другой лавки сувениров, весьма зрелого вида в разговоре сказал нам:
– Я биль мальчик, маленьки, семь лет, и уже биль Мубарак. У вас сколько срок правлени?
– Пока два по четыре. Восемь лет.
– Ну, харашо! Так у нас должно бить.
– В Египет?! Вы что!? Там женщин воруют.
– А зачем? – наивно спросила я.
– Для интеллектуального общения, – ехидная.
– Да я уже не интересна для такого общения, – понадеявшись на комплимент, промямлила.
– Ну, ты-то – да («вот, язва!»), а за Катей смотри. Не ходите там нигде! – поучала она. – Есть даже карты, где обозначены «черные кварталы»– очень опасные для женщин!
Я пообещала не соваться в опасные места. Хотя для меня в тот момент уже весь Египет представлялся одним опасным местом.
Затем случился этот жуткий теракт в Домодедово. И наконец – последнее. Вечером накануне вылета я понесла в ремонт босоножки. В тридцатиградусный мороз.
– В отпуск? – догадался сапожник.
– Да.
– В Египет? – прозорливец.
Кивнула.
– Так ведь там Хосни Мубарака свергают, протесты.
Я оторопела. Может, он с Тунисом спутал, потому что Хосни Мубарак тогда для меня был просто мелькающим иногда в новостях именем, а какой страной он управлял, я не помнила.
– Это же в Тунисе беспорядки, – сказала я.
– Сегодня и в Египте началось.
Я не поверила сначала – путает что-то. Но сапожник оказался политически подкованным, ничего не перепутал. Вечером 26 января, накануне нашего отлета, египтяне взбунтовались.
– Куда вы едете! Куда вы едете! – страдальчески морщился муж. – Может, сдадите уже эти путевки.
– Деньги нам теперь не вернут, поэтому поедем.
Ну, путешествуют же люди всю жизнь по белу свету и ничего не боятся, ни штормов, ни бунтов, ни туземцев и ничего с ними не случается. Еще и детей за собой таскают повсюду. И я решила не бояться.
И полетели мы в мятежный Египет.
Рано утром муж привез нас в Кемеровский аэропорт, международный терминал был полон. Соседка по очереди на регистрацию сказала нам, что билеты на этот рейс закончились за неделю до вылета. И акул никто не испугался.
Катя с интересом рассматривала будущих попутчиков:
– Они никакие не богатые, обыкновенно одетые люди, – с удовлетворением отметила она.
– Ну, ты же за год накопила нужную сумму. И люди так же.
Хотя некоторые люди – не чета нам – по два-три раза в год летают в теплые страны. Но все-таки, любой работающий молодой человек, если очень хочет, может теперь без особых усилий накопить 20-25 тысяч и слетать в экзотические страны. Можно и в кредит.
Это мы по неопытности дорого заплатили за путевки, потому что нам нужно было вписаться в нужное время и именно в Египет – оттуда мы планировали поехать в Израиль. Мы взяли путевки за месяц. Так не надо делать. Уже в Шарме, познакомившись с отдыхающими, мы узнали от них, что за 3-4 дня до вылета путевки вдвое падают в цене. Но, правда тогда вы рискуете не получить место в самолете на чартерный рейс и нужно будет вылетать из других городов, где эти места на чартерных рейсах остались, или лететь в те страны, в которые не собирались поначалу лететь или лететь на регулярных линиях – а это уже совсем другие деньги. Как нам сказал владелец одной турфирмы из Перми, отели проплачиваются за полгода вперед, и потом начинается игра на сроках.
Долго-долго, до самого Черного моря, внизу тянулись заснеженные поля, и даже в Турции горные склоны покрыты снегом. В Анталье, куда самолет приземлился для дозаправки, было еще прохладно – плюс 15 градусов. Потом долго синело Средиземное море и, наконец, показались пески и горы Синая. Удачное приземление пассажиры приветствовали дружными аплодисментами.
– В Шарм эль Шейхе хорошая погода – плюс 24 градуса, – радостно сообщил нам командир самолета.
И вот мы увидели пальмы, охристо-коричневые горы и пески, ослепительно белеющие линии отелей. Перенестись за несколько часов из лютой сибирской зимы в нежно ласкающее лето! Это дорогого стоит и в буквальном, и переносном смысле.
На каждом участке пути от трапа до автобуса нас встречали сотрудники нашей турфирмы «Pegas touristik», которые передавали своих клиентов от этапа к этапу. В автобус нас посадила и сопровождала до отелей симпатичная Аида. Она давала первые наставления: перевести часы на каирское время, хранить деньги и ценные вещи в сейфе, покупать экскурсии только у солидных турфирм, типа «Pegas touristik» и парочки других. Автобус подкатил к небольшому павильону, окруженному открытой галереей и украшенному деревянной резьбой в восточном стиле. К нему вела лестница, обсаженная цветами и кустарниками, у входа высоко реяли флаги Египта, России, Турции и «Pegas touristik».
– Оставляйте сумки у входа, носильщики доставят их в номер, – распорядилась Аида.
– Нет, – заупрямилась Катя, – их украдут.
– Не бойтесь. Кому нужны ваши кремы и топики, – сказала Аида.
– Катя, привыкай к хорошему, здесь тебе не вокзал, – убеждала я Катю.
Администратор выдал нам электронную карту-ключ от нашего номера, надел на запястья красные пластиковые браслеты – и мы поступили в юрисдикцию четырехзвездочного отеля «Dessole nesco waves». Из этих слов в англо-русском словаре я нашла только одно «waves» – волны. Весь оставшийся и следующий день мы бродили по территории отеля, знакомились с его распорядком, купались, загорали. Собираясь в Египет, я с иронией думала: «Ну-ну, отведаю туристического fast food`а». Там моя ирония мгновенно испарилась, и я испытала культурный шок – на самом деле была потрясена тем, на каком высочайшем уровне работает сейчас мировой туристический и курортный бизнес. Я была в четырехзвездочных отелях в Европе. Да, они хороши. Но здесь было что-то особенное. Курортные гостиницы – это не отели в привычном понимании: большое здание с номерами – это небольшой городок, вернее, система городков. Каждый из них имеет свой стиль оформления, бассейны, пляжи, сувенирные лавки, рестораны, бары, клубы. Ресепшен – не стойка в холле, а отдельный павильон, оформленный с изысканным вкусом. Кроме стойки администратора, там стойка вызова такси, круглосуточно работающий бар, где предлагают напитки: пиво, коктейли, чай, кофе (конечно, бесплатно по системе «все включено», о ней я еще скажу). Стоят кресла и столики. Здесь сидят отельные гиды – наши, как нам сказали, ангелы-хранители. Они нас консультируют, продают экскурсионные туры, разрешают возникшие проблемы. В оформлении этого павильона-ресепшена, который является одновременно и «входными вратами» и своеобразной визитной карточкой отеля всегда присутствует какая-нибудь фишка – особенная дизайнерская идея. В нашем павильоне это была восьмиконечная звезда, которая повторялась в форме столиков, резных проемов. Под куполом висела огромная под золото резная люстра, естественно, в восточном стиле. Павильон-ресепшен соседнего «сестринского» отеля Dessole nesco joys– туда мы имели полный доступ – был сделан в виде большого бедуинского шатра, который в центре подпирает огромный десятиметровый, столб, обернутый гобеленами. Через неплотную ткань шатра лился рассеянный солнечный свет, окрашивая все пространство в теплые розово-оранжевые тона.
Небольшой микроавтобус курсирует между берегом моря, ресепшеном и отелем Dessole nesco joys. Носильщики погрузили багаж в автобус и повезли нас к вилле:
– Хароши номер. Морэ, морэ, – радушно говорил молодой портье. – Хошина, – он указал на свой бейджик – так его звали.
Наша вилла на четыре номера, действительно, стояла на первой береговой линии у моря. Из окна открывался морской вид.
Стиль и оформление нашего отеля были выше всяких похвал: он представлял собой сказочный городок в восточном стиле, спускающийся к морю по крутому склону. Склон безукоризненно обыгран ландшафтными дизайнерами. Они превратили его в систему высоких террас, на которых стоят белоснежные виллы с плоскими крышами, полусферическими куполами, порталами с тройной аркой – небольшие магрибские дворцы. Вертикально стесанные склоны превратили в отвесные стены то облицованные плоскими камнями, то глинобитные, то рельефные. С них спускаются ветви, густо усыпанные лиловыми, желтыми, белыми цветами – сказочные висячие сады Семирамиды. Это общий образ. При этом каждый уголок был любовно обустроен и украшен. Один под аргентинскую пампу с кактусами, агавами и безлиственными деревьями, другой в виде партера с зелеными газонами, цветущими клумбами, дорожками, низко подстриженными кустарниками. На пляже идеальный белый мелкий, как мука, песок, специально завезенный сюда. Каждым деревом можно любоваться. Они подстрижены то в виде трапеции, то в виде диска, то какими-то ярусами. Неподстриженные цветут крупными солнечно-желтыми соцветьями. Некоторые пальмы украшены юбочками в виде цветущих кустарников и увиты гирляндами, которые вечером зажигаются веселым узором. Возле каждого дерева хотелось фотографироваться, что мы поначалу и делали. Под пальмами после наступления темноты включается подсветка. Все кабели и водопроводные шланги упрятаны под землю, можно заметить только невысокие трубочки полива. Сколько нужно было труда, усилий и терпения, чтобы отвоевать у пустыни эту узкую прибрежную линию, превратив ее в райский сад! Достаточно выйти за ограду отеля – и вы не увидите ни единой травинки – начинаются пески и камни. Мы гуляли и восхищались всем этим великолепием, а десятки людей с утра до вечера поливали, удобряли, обрезали ветки, пололи и стригли газоны.
Честности ради скажу, что внутри наш номер не вызвал восхищения, скорее разочаровал. Стены были покрашены в бескомпромиссно желтый цвет, мебель уныло-черная и какая-то захватанная, так что сначала я взяла тряпочку и протерла все поверхности. Сантехника тем более не тянула даже на тройку – заляпанная с приличным сроком службы. По раковине проходила жирная трещина. Но, поскольку мы собирались все время проводить за пределами номера, особо не расстроились по этому поводу. Тем более, кондиционер, холодильник, плазменный телевизор со спутниковой антенной присутствовали. Внутренний дворик нашей виллы представлял собой мощеный партер с навесом в виде деревянной решетки, стояли кресла и столик из бамбука – приятное место, откуда можно было любоваться морем.
Иногда по утрам рядом с нашей виллой неторопливо прогуливались две белые птицы, похожие на маленьких аистов с длинными чуть загнутыми клювами. Своим видом птицы воскрешали образы древнеегипетских фресок с птицами Бену. Они тихонько по-куриному кудахтали. А по ночам, если днем забывали закрывать окно, нам не давали спать комары и мухи. Причем египетские комары верткие, юркие, не чета нашим, сибирским. И с особенной нежностью мы смотрели на воробышков, которые так же бойко чирикали на пальмах. Может, и они на курорт прибыли из наших мест?
Рядом с нашим располагался отель, где отдыхали итальянцы. И вот ведь какая сегрегация: итальянцев на территорию нашего отеля пускали, а нас на итальянскую – нет. Никакого заграждения между отелями не было. Просто сидели у дорожек, ведущих в итальянский отель, охранники и говорили:
– No. Sorry. Onecannot.[1]
И где после этого их демократия? Мы пытались выяснить, почему же нас не пускают к итальянцам. Были невнятные предположения, что они нас боятся.
Другой поразившей меня вещью была система «все включено» – «аll inclusiv». Конечно, я знала, рассказывали об этом, но что настолько «включено» не могла себе представить. Если сказать просто – ешь, пей, выпивай, сколько влезет с утра до вечера, за все заплачено. Утром завтрак в ресторане «Зеленый дом». Внешне ресторан отделан в греческом стиле с элементами ордерной системы. Скатерти и салфетки – в зелено- салатных цветах. В глубине зала – длинная полукруглая стойка, на которой выставлены металлические контейнеры с различными блюдами. Возле каждого – таблички с названием блюда на русском и английском языках. Далее идут печи, фритюрницы, где по вашему заказу и в вашем присутствии тут же испекут блинчики, сделают омлет или глазунью, запекут рыбу или нарежут суши. Далее идут блюда со свежими овощами, различной нарезкой, хлопья и мюсли с молоком. На отдельном столе выложено до двух десятков сортов хлеба в разнообразных лепешках, хрустящих маленьких батончиках, нарезанной пицце. Причем черного хлеба не дают. Иногда выкладка делалась в виде узоров и спиралей. Я любовалась выкладкой, но хлеб не брала, потому что были восхитительные булочки! Они выкладывались на отдельном столе. Таких вкусных, воздушных булочек с золотистой блестящей корочкой я прежде не ела. Стол напротив – буйство кондитерской фантазии. Утром здесь выставлялись кексы, а вечером, кроме кексов – тьма пирожных, эклеры, огромные торты, пастила, сладкие пудинги и прочая и прочая. Рай для сладкоежек. В редкой кондитерской найдешь такое разнообразие. И еще стол, на котором вы сами себе наливаете различные чаи, какао, кофе разных видов. В баре – соки, воды. Признаюсь, я оторопела от такого изобилия. Если выложено десять сортов булочек и хлебцев, столько же сортов сладких булочек, зачем еще десять видов кексов? Но это было только началом. После завтрака публика перемещается на пляж. Там тоже бар-ресторан, барбекю, печи для выпечки пиццы, пиво, коктейли, соки, чаи. Все это без всякого ограничения. Есть еще бар у бассейна – там булочки, напитки, с15.00 до 16.00 – мороженое.
Обед – в ресторане «У Моря». Если бы в этом ресторане давали только манную кашу с черным хлебом, я бы все равно ходила туда с удовольствием. Ресторан расположен на высокой крытой террасе над морем. Куполообразная крыша напоминает паутину, она сплетена из пеньковых веревок, столы под зонтиками. Открытый морской простор, яхты плывут невдалеке от берега, между столами гуляют бесстрашные горлинки, негромко играет музыка. И все то же изобилие. Вы можете сами взять бокал вина или коктейль, можете попросить у официанта – и он принесет вам.
Вечером Зеленый ресторан вновь открывается, работает с 19 до 24 часов – сначала обильный ужин, потом еще закуски. К ужину выкладывают много фруктов и, как я уже говорила, чудовищное количество кондитерских изделий. Суши, рыба, нарезка из различных овощей, разные подливки и соусы – из них вы сами себе можете соорудить салат по вкусу, если вам не понравятся те двадцать пять салатов, которые для вас приготовили повара. На ужин всегда предлагают что-то особенное: большого зажаренного на вертеле барана, от которого отрезают кусочки всем желающим или какую-нибудь гигантскую рыбу в фольге. Рядом на улице на мангале готовят шашлыки или мясные роулы, или крабов. Надо просто прийти с тарелкой и взять, сколько хочешь.
Так что тебе не только не позволят проголодаться, но даже оправиться от обжорства. Вновь приехавшие отдыхающие в первые дни таскают тарелки с едой, наваленной горами. По бледной коже и этим переполненным тарелкам их и можно узнать. В последние дни берут только что-нибудь изысканное. Пара из Самары, с которой мы ужинали за одним столом перед их отъездом, взяла только печеных крабов, креветки и по бокалу красного вина.
Единственная слабость ресторанной кухни – супы. Они все напоминали болтушки на муке с приправами и зеленью. И еще почему-то не было так любимых русскими пельменей. А в отеле отдыхают только русские, ну, еще граждане Украины и Белоруссии.
После 21 часа открывается ночной бар – там опять рекой льются алкогольные и безалкогольные напитки. Иногда живая музыка, и певцы поют. Но у нас хватило сил забрести туда только один раз.
Этим не исчерпывается система «все включено». Есть еще анимация. У нас она была в отеле Dessole nesco joys. Там огромный бассейн, аквапарк с горками. В центре бассейна – островок-бар (я сбилась, какой по счету). Сиденья стоят прямо в воде. Ты плаваешь, сигаешь с горок, и, не выходя из воды, – в бар пропустить стаканчик горячительного или прохладительного. По нашим российским обстоятельствам – запредельный сервис.
Аниматоры – симпатичные молодые девушки и юноши – проводят каждый день утреннюю гимнастику, в полдень – акваэробику, после четырех – занятия йогой. В продолжение всего дня конкурсы, турниры, игры, музыка. Вечером – особая программа. Нескончаемая фабрика развлечений и удовольствий!
Кроме того предлагается еще более полусотни различных платных туров и экскурсий: исторических, морских, экстремальных, развлекательных – от роскошных и дорогих до дешевых и демократичных. Можно съездить в Израиль, в Иорданию. Все туры, если судить по тем трем, которые мы купили, очень хорошо организованы.
Брат Владимир, когда прочел этот мой очерк о поездке спросил:
– Зачем ты так много про еду пишешь, как с голодного края?
– Я же пишу не про еду, а про то, что меня удивило, – отбивалась я.
Я как раз не хотела бы выглядеть бывалой и пресыщенной и поэтому не фильтровала свои впечатления «нужным образом».
Наблюдение курортной жизни в Египте натолкнуло меня на грустные мысли о слабых перспективах российского туризма. И причиной тому был не только восхитительный вкус булочек в отеле. Вы можете представить себе русскую уборщицу, которая моет пол или метет, при этом приветливо помахивает вам ладошкой, ласково улыбается и говорит:
– Привет! Как дела? Все хорошо?
Я не могу. А здесь – это обычно. Мне говорили: «Да это их так обучают, у них безработица, вот они и стараются». Наших тоже в последнее время обучают сервисной речи, и кассир в супермаркете угрюмо вам протараторит:
– Спасибо за покупку, приходите еще.
Возможно, все дело именно в их природной приветливости и открытости. Мы по отношению друг к другу держимся холодно и отчужденно. Но египетское дружелюбие подкупает и восхищает русских – я почитала журнал отзывов на ресепшене. Есть и еще одно. Наличие работы, любой – уже хорошо. Поэтому она воспринимается без тягости, внешне – как удовольствие. Официанты с радостной улыбкой забирают грязную посуду, подшучивают, пытаясь забрать у вас полные тарелки. Садовники поднимут голову и улыбнутся, когда вы проходите мимо. Захотите поговорить с ними – с готовностью откликнутся. Администраторы – будто весь день только вас и ждали. На мотосафари, перед началом шоу в пустыне нас обслуживало несколько человек. Среди них молодой, ну, бедуин, наверное, скорее приятной внешности, но не красавец, с изумительной природной пластикой. Одет был в «арафатку» и длинную белую рубаху. Он носил чай, раскуривал и приносил клиентам кальян, готовили ужин и другое. От него невозможно было отвести глаз. Все это он делал с необыкновенным достоинством, подобно принцу крови, у них они называются, кажется, шейхами.
Потому, я думаю, русские так любят Египет, что здесь они чувствуют себя vip-персонами, за ними ухаживают, их желания исполняют, их здесь балуют и лелеют. У себя на родине, увы, такого не получишь.
Я слышала не раз, что в мусульманских странах прилипчивые и приставучие мужики. Я убедилась, что они такие настолько, насколько мы им это позволяем. Установить границу дозволенного не составляет никакого труда. Конечно, если дама ходит обедать в стрингах и прозрачном парео, местные горячие парни очень легко поймут ее «мессидж». Мы как-то торговались в отельном магазинчике с молодым торговцем.
– У тебя все дорого, поедем в город купим, – сказали мы ему.
– Там будет пириставать к вам (знает же это слово!)
– А мы закутаемся в платки, длинные юбки наденем.
– Висё равно видно.
– Что видно? – оторопели мы.
Ответ его был замечательным!
– Дюша (душа), – парень сладко улыбнулся.
На первых встречах отельные гиды учили нас торговаться с местными:
– Если они вам говорят десять долларов, сразу говорите – два, на пяти сойдетесь.
Но вобщем, зря они нас так настроили, мы потом бились за каждый доллар, портя себе настроение, – а это всего-то 30 рублей. Один-два доллара недорогой покупки вам легко уступят. Не принимайте всерьез, если вам с придыханием скажут:
– Только дыля тьебя – тыринадцать долларов – это обычная уловка, и цена, скорее всего, будет завышена.
Продавцы в отельных сувенирных лавках предлагают тут же забрать понравившуюся вам вещь, которую вы собираетесь купить:
– Берите.
– У нас с собой денег нет.
– Потом несёте, – а они вас в первый раз видят.
Когда мы перед прогулкой на яхте заехали в пункт проката, где надо было взять спасжилеты, ласты и маски, мне не хватило денег на два комплекта, и я подошла к нашему гиду Ибрагиму спросить, от чего можно отказаться, а что необходимо взять, так как на все не хватает денег. Он просто достал деньги из кармана и дал мне недостающую сумму. Я была поражена: перед ним каждый день проходит поток туристов, меня он видел в первый раз.
– А как я вам их верну?
– Когда в отель вернемся – я подожду, вы сходите за деньгами, – еще заморочка – ждать меня.
В первый же день нашего пребывания в отеле мы узнали, что такое навязчивый египетский сервис. Торгующие дома Шарма устраивают для отдыхающих бесплатные шоп-туры в свои магазины ковров, меха. Шопинг нас не интересовал. Гиды нам сказали: съездите просто так, просто посмотрите, покупать не обязательно. И мы сдуру поехали. Как только мы переступили порог магазина «Меха и кожа» – все надписи на русском, все говорят по-русски – нас тут же взял в жесткий оборот длинноволосый молодой торговец. Он не отходил от нас ни на шаг. Нам пришлось изображать заинтересованных покупателей. Стоило прикоснуться к чему-нибудь:
– Вам показать? Хотите померить?
Пытаясь скрыться от него, мы с дочерью, рванули на второй этаж, он шел за нами по пятам, как за добычей.
К нам подошла девочка из отеля:
– Давайте договоримся, что мы встретимся через час на входе, чтобы не потеряться, – попросила она.
– Да ну! Час слишком много, – не согласилась я. – Давайте через тридцать минут.
Наш преследователь, внимательно слушавший разговор сказал очень строго и даже с осуждением:
– Не надо говорить, столько или столько ходить. Сколько нужно. Если нужно час, – то час, если два, то два. Здесь нет никаких проблем.
Он-то мечтал, чтобы по магазину ходили бесконечно покупатели и бесконечно скупали товары. А мы мечтали расстаться с ним – повернулись и вышли из магазина. Поджидая у входа остальных жертв шопинга, мы стали свидетелями интересной сцены. Из магазина вышла дама. Ее провожал ну, не меньше, чем топ-менеджер или сам директор магазина, увешанный пакетами с ее покупками. Он передал ей пакеты:
– Спасибо, дорогая, хорошего вам отдыха, дорогая! – и расцеловал ей руки.
Вот это сервис! Наверное, покупки дамы тянули тысячи на две-три долларов. Потому что той, которая купила курток на 700 долларов, руки не целовали, просто пакеты вынесли. Но на специализированный шопинг мы больше ни ногой.
Наконец, стоит сказать и о том, ради чего мы и приехали в Шарм эль Шейх – о Красном море. Сколько было разговоров перед поездкой, пускают ли в море, не пускают ли в море. Из интернета мы узнали, что в нашем отеле пляж огорожен от акул, но отдыхающие жаловались, что он очень мелкий, буквально по колено. На самом деле, во время прилива вода доходила до шеи, а при отливе, да, большей частью по колено. Но меня мало беспокоили эти обстоятельства, потому что я была лишена утилитарного отношения к морю. Ведь если можно просто смотреть на него, любоваться игрой света и цвета, следить за набегающими волнами, слушать его шум, бродить по берегу, писать на песке послания Вечности, не очень-то и нужно купаться.
Плещутся волны
Пишу и пишу
Слово «вечность».
На относительно короткой береговой линии пляжа было столько интересного. По омываемым волнами камням, отталкиваясь плавниками, прыгали юркие пятнистые рыбки, шныряли крабики. Такие забавные – ходят боком. Наш пляж – поверхность кораллового рифа. И даже без масок и погружений видны фиолетовые и синие кораллы, причудливые водоросли, цветные рыбки. Берег был тоже прежде рифом, и по его окаменелостям можно изучать флору и фауну моря. Песок наполовину состоит из частиц измельченных окаменелостей. Среди этого морского мусора – створки разнообразнейших раковин, обломки кораллов в виде макарон, лапши, кистей рук, каких-то пупырчатых шляпок. Вывозить ничего нельзя: пособираешь, полюбуешься – и отправишь все это опять в море. Наши знакомые как-то дали нам огромный обломок белых кораллов, очень красивый, нашли его на пляже:
– Мы уже все с ним пофотографировались, хотите?
Мы тоже пофотографировались и оставили его на берегу.
Бродя по берегу, то и дело натыкаешься на фотосессии. Молодые девчонки, подражая топ-моделям, картинно меняя позы, без устали фотографируют друг друга.
Из-за опасности от акул отдыхающих не пускали даже на понтонный мост, откуда прежде спускались в море. Лишь к вечеру, когда холодало и пляж пустел, можно было посидеть на нем с охранниками, поболтать в воде ногами. Прозрачная вода казалась неглубокой. Но охранники сказали нам, что до дна 13 метров! Конечно, там могут плавать никем не замеченные акулы. Один раз я прыгнула в морскую пучину прямо с кораллового рифа. В отлив вода в море чуть выше щиколотки. Я шла по рифу, чуть покрытому водой – кораллы, рыбки, – и вдруг стою на краю обрыва, подо мной черно-синяя пропасть. Это не каких-нибудь 13 метров. Я чуть помедлила и прыгнула в пучину, и поплыла, мне захотелось ощутить свободу и опасность. Сетка впереди была, но она, возможно, сбилась, потому что никакой сетки не хватит, чтобы перекрыть эту глубину. Я уже повернула обратно к рифу, как раздался свисток охранника, заметившего меня в неположенном месте. Но мне хватило этих нескольких мгновений, чтобы почувствовать открытое море.
На второй день мы отправились на морскую экскурсию к острову Тиран на яхте. Каждое утро вереницы белых яхт тянулись мимо нашего отеля к дальним берегам бухты. После обеда караван возвращался обратно. Побережье острова Тиран славится красивыми коралловыми рифами. Утром гид Ибрагим забрал желающих из отеля и повез на причал. Мы поднялись на яхту, разулись, сложили обувь в ящики и тут же почувствовали себя как дома. Приветливая команда из гида, двух инструкторов Тимми и Махмуда, двух моряков и повара, смогла подарить нам такое удивительное ощущение. Осмотрели все палубы и помещения, попили чай. Те, кто не раз совершал морские прогулки, сразу заняли vip-места – разлеглись на матах на носу яхты, мы последовали их примеру.
Яхта, покачиваясь, неторопливо плыла по морскому простору, ярко светило солнце, Играли ослепительные блики на воде. С одной стороны – безбрежная синева, с другой – по берегу тянулись нескончаемые белеющие линии отелей. Прохладный ветер трепал волосы, остужал солнечный жар. Какая же здесь погода! У нас и летом не бывает столько солнца и тепла, сколько у них зимой.
С нами на яхте плыли пять египетских девушек, одетых с ног до головы, в хиджабах. Видимо, родственницы работающего на яхте персонала. Их сопровождала пожилая длинноносая матрона в шляпе, покуривающая одну за другой тонкие сигареты. Девчонки были очень оживлены, прогулка, как и нам, доставляла им огромное удовольствие. Но было и кое-что еще. Они с нескрываемым любопытством разглядывали нас, загорающих, гуляющих в открытых купальниках по палубам. Катю, свою ровесницу, они прямо таки буравили взглядом. Не заметила никакого осуждения в их взглядах. Катя уверяла меня, что они смотрят на нас с нескрываемой завистью. Мне тоже так показалось. Девчонкам в сравнении с нами было чем похвастаться – все они, как на подбор, рослые, хорошо сложены, но, абсолютно одетые.
По дороге к острову нас несколько раз инструктировали по поводу того, как вести себя на открытой воде, когда мы окажемся в море, как пользоваться маской и трубкой, каких рыб мы увидим, и какие из них представляют опасность. Нам показали несколько знаков дайверов, которые мы должны были запомнить.
Когда мы не очень внимательно слушали, инструктор Махмуд покрикивал:
– Ребята! Ребята! Доброе утро!
Относительно акул нас инструктировал Ибрагим.
– Если увидите акулу, делайте так, – Ибрагим перекрестился.
Все рассмеялись.
– Нет, – не согласилась я с ним, – это мусульманская акула, поэтому надо делать так, – я провела руками по лицу.
Русские оценили шутку и тоже рассмеялись, Ибрагим – нет.
Но туристов к острову Тиран возили без опаски, акул там не было, так нам говорили. Мы надели маски, спасжилеты и спустились с яхты в открытое море с Махмудом и Тимми. На них были черные гидрокостюмы, ласты метрового размера. Тимми сбросили с яхты спасательный круг. Он и сыграл решающую роль в нашем плавании. Поскольку у нас с Катей не было ласт, мы первые начали отставать от группы и находились уже в опасном отдалении от нее. Тимми подождал нас, мы ухватились за круг. Потом к нему прицепились еще две девочки, потом еще Жанна с татуировкой на бедре и наконец, еще один парень. Мы гроздьями висели вокруг спасательного круга. И всю эту компанию Тимми буксировал за основной группой. Было весело. Иногда на нас накатывали высокие волны – и мы начинали визжать, иногда кому-то казалось, что его коснулся плавник акулы, и мы опять начинали визжать, иногда нас несло прямо на рифы и мы, конечно, тоже визжали. Жанна удобно устроилась на круге и принялась без умолку болтать с симпатичным молодым Тимми, о его девушке, о жизни в Каире, в Шарме, о заработках и прочая. Махмуд несколько раз подплывал к нам:
– Бла-бла-бла! Когда под воду смотреть будешь, – укорял он Жанну.
Но Жанне инструктор Тимми был намного интересней подводного мира, она и не подумала взглянуть на дно морское. Тимми лучше знал английский, они перешли на английский язык и разговор получил новый импульс. Я узнала, что Тимми получает 700 долларов, что в Шарме очень дорогое жилье – за маленькую комнатку нужно платить 400-500 долларов – что он не женат, у него есть девушка. Бедный Тимми! Он тащил шесть человек на спасательном круге, болтал на двух языках с разговорчивой Жанной, при этом открытая улыбка не сходила с лица.
Я наконец-то приспособилась к маске и трубке и смогла, уцепившись одной рукой за круг, любоваться подводным миром. Из глубины поднимались причудливые скалы, в цветных кораллах и водорослях, сновали пестрые рыбки. Я видела электрических скатов, серебристых тунцов, стаи черных рыб, нашедших какую-то добычу и много-много яркой цветной мелкотни. И еще пару раз мы встретили дайверов. Они, как диковинные большие черные рыбы, неторопливо плыли под нами, ведя съемку и обмениваясь своими дайверскими знаками.
К концу нашего плавания мы уже устали, замерзли, нахлебались соленой воды и хотели на сушу. Устал и Тимми. Это было видно. Я поднялась на верхнюю палубу и рухнула на маты. Не могла унять дрожь, соленая вода текла из носа, ушей, во рту было все солоно и подташнивает. Накупалась надолго. Обед мне пришлось пропустить. Но горячий чай с бедуинскими лепешками привел меня в чувство. Прогулка к нашему сожалению подошла к концу. Тимми попросил нас написать отзыв об экскурсии.
– Тимми, number one– you[2]! – сказала я ему.
– Thankyou[3], – Тимми широко улыбнулся и прижал ладонь к груди.
В автобусе по дороге в отель Ибрагим рассказал нам о тяжелой участи мусульманских мужчин. До этого мы знали о тяжелой жизни мусульманских женщин, он же поведал нам о том, как трудно приходится мужчинам. Мусульманские жены не работают «вообще». Мужчины трудятся в Шарм эль Шейхе, а жены живут в Каире и тратят их деньги. Один раз в неделю они звонят им и спрашивают:
– Как дела, дорогой? У меня уже заканчиваются деньги.
(Почему я не родилась мусульманской женщиной?).
А если мужчина разводится с женой, то он должен оставить ей все имущество.
Мне стало жалко мусульманских мужчин. Я сказала:
– Женитесь на русских девушках. Они много работают, а при разводе половина нажитого имущества остается мужчине.
В первые дни нашего пребывания в Египте не чувствовалось никакой напряженности в связи с протестами. Шарм эль Шейх расположен даже не в Африке, а в Азии, на самой южной оконечности Синайского полуострова, его отделяет от Африки Красное море и Суэцкий канал, который усиленно охраняется. Нам даже продали туры в Каир, видимо, в надежде, что там все скоро «рассосется». Но к началу февраля стали ощущаться признаки напряжения. Исчез интернет, не было сотовой связи с Каиром, начались перебои в роуминге. Я поначалу надеялась, что все же удастся съездить в Каир, ведь долина пирамид расположена не в городе, а за его пределами. Какими-нибудь обходными путями привезут туда. Может, и Каирский музей с сокровищами Тутанхамона где-нибудь там неподалеку находится, вдали от эпицентра уличных столкновений
У нашего отельного гида Чингиза спросила:
– А Каирский музей далеко от центра находится?
– Его уже нет, музей разграбили. Он в самом центре Каира находился, на площади Тахрир.
Я остолбенела. Значит, действительно, все очень серьезно.
Вскоре официально отменили все туры в западном направлении.
Поначалу сотрудники отеля неохотно говорили о политических событиях, потом стали высказываться определенно. Один охранник коротко и исчерпывающе охарактеризовал политическую обстановку. На вопрос «Как дела в Каире?» он ответил:
– Каир – плёхо: Мубарак – noМубарак, Мубарак – noМубарак[4].
Раскол страны на сторонников Мубарака и его противников сказался и на нашем персонале. Сотрудники отеля тоже разделились на тех, кто был за Мубарака и против него. Сначала мы думали, что все простые египтяне против него. Во время нашей поездки в Израиль до границы нас сопровождал гид, которого тоже звали Ибрагим. Был он маленького роста, худенький и молчаливый.
– Ибрагимушка, расскажи нам что-нибудь, – ласково просила его пожилая дама.
Ибрагим застенчиво улыбался и отмалчивался. В его обязанности не входило рассказывать нам о древностях Синая. Но на обратном пути он вдруг горячо сказал:
– Мы все против Хосни Мубарака. Он правил страной с тысяча девятьсот восемьдесят первого года и ничего не сделал для Египта. Мы больше не хотим его.
Саид, молодой парень, торгующий сувенирами, сказал нам:
– Мы против Мубарака.
Торговец из другой лавки сувениров, весьма зрелого вида в разговоре сказал нам:
– Я биль мальчик, маленьки, семь лет, и уже биль Мубарак. У вас сколько срок правлени?
– Пока два по четыре. Восемь лет.
– Ну, харашо! Так у нас должно бить.
| Далее