Предисловие
БЫТИ ИЛИ НЕ БЫТИ ЧЕТВЕРТОЙ ИМПЕРИИ
"Два Рима падоша, а третей стоит, а четвертому не быти"...
Инок Филофей
Наши историки до сих пор еще не определили до конца отношения к державе, зародившейся в читинско-монгольских степях, на берегах Онона и Орхона.
Тем не менее постепенно происходит осознание того непреложного факта, что именно империя Чингисхана была непосредственной предшественницей Российской империи…
Поразительно, но ведь и наследница её — Советская империя практически совпадала своими границами с ними.
Воистину, в этом смысле наша страна — феноменальное, небывалое в мировой истории образование. Из различных центров, на основе совершенно различных государственных идеологий, различными империеобразующими этносами создавались эти государства, но совпадала территория, на которой — лучше ли, хуже ли! — но обеспечивалось выживание всех включенных в империю народов. Когда же империя, благодаря враждебным силам разрушалась, она возникала снова уже на основе другой идеологии, другого этноса, из другого центра, но практически в тех же самых границах.
К сожалению, никаких данных, чтобы говорить о демографической ситуации в империи Чингисхана, у нас нет, но ту стремительную динамику, с которой совершается и территориальный, и демографический рост устремившейся к назначенным ей границам Российской империи проследить можно.
Уверенный и устойчивый рост населения Руси начинается в годы правления Иоанна IV Васильевича Грозного, когда территория нашей страны выросла до 4 400 000 квадратных километров, а численность населения достигла 17 миллионов человек.
В годы правления Петра I и его ближайших преемников демографическая динамика несколько ухудшилась, но уже в XIX веке начинается настоящий демографический взрыв. Если при императоре Павле территория нашей страны составляла 19 300 000 квадратных километров, а численность населения 50 000 000 человек, то всего за столетие в царствование Николая II при сравнительном небольшом увеличении территории до 21 800 000 кв. километров численность населения возросла в три раза.
Непостижима и по сути дела необъяснима эта стремительная демографическая динамика разрастающейся в свои естественные границы Российской империи.
Что это значит?
Да только одно…
То, что эта империя нужна Богу, то, что народам, населяющим нашу страну, надобно исполнить то, что предназначено ей Богом.
К прискорбию, надо заметить, что исполнить это Предназначение нашей стране, видимо, не удалось, или — все-таки будем надеяться на милость Господню! — пока не удалось.
Потому что, продолжая перечисление совпадений, объединяющих три империи, существовавшие на территории нашей страны, надо сказать и о том, что и гибли эти империи очень сходно. Без каких-либо внешних вторжений распалась и впиталась в пустоту бесплодных степей могущественная, построенная Чингисханом империя.
Столь же непостижимой была сто лет назад и гибель Российской империи.
«Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России, — писал человек, которого очень трудно заподозрить в сочувствии нашей стране. — Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была уже в виду. Она уже перетерпела бурю, когда все обрушилось. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена. Отчаяние и измена овладели властью, когда задача была уже выполнена».
По этим словам Уинстона Черчилля, еще в марте 1917 года «русская армия держалась, фронт был обеспечен и победа бесспорна»...
Но, как признавался один из вождей февральской революции Павел Николаевич Милюков, «твердое решение воспользоваться войною для производства переворота было принято вскоре после начала этой войны. Заметьте также, что ждать больше мы не могли, ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна была перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования».
Из этого письма Милюкова, найденного мною в деле «Каморры народной расправы» в архиве ФСБ и широко цитируемого сейчас, явствует, что цель заговорщиков «ограничивалась достижением республики или же монархии с императором, имеющим лишь номинальную власть; преобладающего в стране влияния интеллигенции и равные права евреев».
Чье преобладающее влияние установили в 1991 году в баньке в Вискулях три подвыпивших партаппаратчика, подписывая приговор Великой Советской империи, построенной Иосифом Виссарионовичем Сталиным, мы можем видеть своими глазами...
Мы оказались в атомизированном обществе, где размыты все нравственные нормы, где как бы атрофируются даже причинно-следственные связи, и общественное сознание уже не в состоянии воспринимать их.
Эти разрывы в духовном поле схожи с озоновыми дырами.
Под жесткими лучами духовной радиации народ превращается в совокупность потребителей питания, промышленных товаров и услуг, в носителей лавочного менталитета, неспособных ни в какую сторону двигать историю.
Такое ощущение, что мы попали в какое-то временное болото, из которого не можем выкарабкаться. Включаешь телевизор и, как десять лет назад, слышишь, что правительство и президент начинают решительную борьбу с коррупцией. Пройдет еще десять лет и, похоже, включив телевизор, мы снова будем слушать красивые слова о борьбе с коррупцией.
И, кажется, и не выбраться никуда из этого пространства собственных амбиций и нелепых пристрастий. Кажется, не выбраться... Или все-таки сейчас правильнее употребить этот глагол в прошедшем времени? Ведь, действительно, еще несколько лет назад казалось, что уже и не выкарабкаться будет нашей стране из болотной трясины, где прекратилось само движение времени, но произошли события, связанные с возвращением Крыма в Россию, и сразу многое начало преображаться.
И вот что поразительно.
Возвращение Крыма, движение за самоопределение в Новороссии пока не принесло и, как полагают некоторые аналитики, не принесет и в дальнейшем особых экономических и стратегических выгод нашей стране... А экономические и политические потери, как говорят эти аналитики, не поддаются исчислению...
И вроде бы все правильно в подобных рассуждениях носителей лавочного менталитета, но на общественное сознание эти пессимистические прогнозы никакого воздействия не оказывают.
И не могут оказать...
Ведь в результате произошедших на Украине событий наша страна оказалась возвращенной в историческое время, и каждый из наших соотечественников начинает ощущать в меру своих сил и способностей возвращение страны в ее естественные, определенные Богом границы, и ощущения эти отчасти компенсируют те экономические трудности, которые многим из нас приходится испытывать.
Сейчас возник тот удивительный момент, когда каждый гражданин нашей Родины может ясно осознать, как соотносятся сугубо частные переживания и те ощущения, что порождены движением истории...
Каждый может почувствовать живительную и вдохновляющую силу времени, когда снова становится реальностью строительство империи, теперь уже очищенной от заложенных в ее проект ошибок, когда снова открылся перед народами нашей страны путь, идти по которому нам предназначено Богом.
И, конечно же, в начале нового движения по предопределенному пути самое время оглянуться в прошлое, вспомнить, как почти на ощупь искался этот путь народами, населявшими нашу страну, в исторической тьме тысячелетий.
Пытаясь понять, в каком направлении нам определено идти, не следует начинать отсчет нашей истории с Киевской Руси. История нашей страны гораздо старше и рождалась она в той полосе степей, что прорезает нашу страну от Уссури до Дуная.
И что с того, что создатели Кочующих империй, существовавших на территории нашей страны два и три тысячелетия назад, так мало похожи на нас.
От этого они не перестают быть нашими древними соотечественниками...
Глава первая
КИММЕРИЙСКИЕ СУМЕРКИ РУСИ
Костер мой догорал на берегу пустыни.
Шуршали шелесты струистого стекла.
И горькая душа тоскующей полыни
В истомной мгле качалась и текла.
В гранитах скал — надломленные крылья.
Под бременем холмов — изогнутый хребет.
Земли отверженной — застывшие усилья.
Уста Праматери, которым слова нет!
Максимилиан Волошин.
Кто бывал в Ереване, тот в ясную погоду мог видеть белоснежную вершину Арарата, к которой после Всемирного потопа в 3269 году до нашей эры пристал Ноев ковчег.
Кавказ с его Армянским нагорьем примыкает к полосе степей, где рождались великие евразийские империи, превратившиеся за несколько тысячелетий в страну, которую называли то империей Чингисхана, то Российской империей, то СССР...
Если же мы вспомним, что Армения, хотя она и является сейчас независимым государством, на протяжении предыдущего тысячелетия входила и в состав империи Чингисхана, а затем и в Российскую, и Советскую империи, это соседство приобретает символическое значение.
Получается, что территория нашей страны примыкает к одной из важнейших точек библейской истории, от которой начинается отсчет истории человечества после Всемирного потопа, но при этом остается чуть в стороне от нее...
Существует предание, что в августе 1916 года русский авиатор Владимир Росковицкий, исследовавший турецкую границу, оказался над Араратом и увидел в восточной части покрытой снегом вершины замерзшее озеро.
На краю этого озера вмерз в лед каркас гигантского корабля.
Бока его проступали изо льда и в некоторых местах были повреждены. Кроме того, видна была одна из створок двери.
Когда Росковицкий объявил начальству о своем открытии, император Николай II приказал отправить на Арарат казенную экспедицию. К сожалению, все обмеры и фотографии ковчега, а также собранные образцы погибли во время революции ...
3
Археологи, более чем на Библию, полагающиеся на память земли, склонны связывать киммерийцев, населявших степи Северного Причерноморья и Поволжье, со срубной культурой бронзового века.
Эта археологическая культура развитого бронзового века (вторая половина II — начало I тысячелетия до нашей эры) получила название по характерным бревенчатым сооружениям в могилах, и была распространена в степной и лесостепной зонах Европейской части России и Украины. Сохранились от нее курганные кладбища и клады металлических изделий. Некоторые исследователи склонны видеть в племенах срубной культуры древнейших иранцев или же, говоря более широко, общих предков всех ариев.
Железный век наступил для киммерийцев в позднейший предскифский период их истории, названный новочеркасской ступенью, по имени Новочеркасска, возле которого был найден клад киммерийских предметов этого времени.
Новочеркасские находки позволяют уверенно говорить, что в производстве орудий и предметов вооружения из железа киммерийцы значительно опережали своих соседей. Об этом свидетельствуют и следы найденных на Донбассе шахт и литейных мастерских.
Изначально киммерийцы совмещали скотоводство с земледелием. Однако логика развития табунного коневодства вела к отказу от оседлого быта и переходу к кочевому скотоводству. Трудно было отказываться от возможности неограниченного использования пастбищ степей, полупустынь и горных лугов...
От оседлого быта остался у киммерийцев зафиксированный греческими авторами старинный киммерийский обычай есть травы, да еще города...
Древнегреческий географ Страбон упоминал о главном городе киммерийцев — Киммерионе, построенном на Таманском полуострове, а римский географ Помпоний Мела называл киммерийскими городами Мирмекий, Пантикапей, Феодосию и Гермисий, относя к киммерийским землям все восточное побережье Крыма.
4
Сохранились имена всего трех киммерийских царей — Теушпы, Тугдаммы и его сына Сандаксатра.
Теушпа стоял во главе киммерийцев, вторгшихся в Ассирию, он тогда и погиб около 679 года до нашей эры. Его сменил Тугдамме (Дугдамме — в ассирийских текстах, Лигдамис — в греческих источниках), умерший в 640 году.
Еще известен сын Тугдамме — Сандаксатру (Сандакурру, Шандакурру), упомянутый уже после 640 года до нашей эры.
Но все эти цари правили во времена похода в Переднюю Азию, а до этого, похоже, царская власть у киммерийцев была просто почетным званием.
Действительно, судя по захоронениям, основная масса которых отличается предельной простотой погребального обряда, киммерийское общество было вообще весьма слабо дифференцировано. Только в предскифский период киммерийской истории возникает обычай вкладывать в руки погребаемого человека боевой молоток или топор, тем самым обозначая его сословную принадлежность...
6
Георгий Владимирович Вернадский говорил, как трудно восстановить сломанную вазу из фрагментов, среди которых лишь немногие остались невредимыми. «Из-за широких пробелов трудно поставить на свои места даже те кусочки, которыми мы обладаем…»
Точно так же, восстанавливая киммерийскую историю, мы сталкиваемся даже там, где сохранилось достаточно много исторических свидетельств, с неразрешимыми проблемами. Что же говорить о веках и тысячелетиях истории, которые вообще скрыты неразличимыми сумерками?
Ветер, гудящий над степями снежными вьюгами, сухими вихрями проносящийся над выжженной солнцем землей, уносил голоса древних племен и народов в бескрайнюю даль, но их слышала земля, вынашивающая в себе страну, которая и должна была стать родиной всех этих племен и народов.
Если следовать нашему предположению о распространении киммерийцев на восток и на север, то получается, что они, кому предстоит потрясти устои Передней Азии, как раз накануне своего «киммерийского выхода» и вернулись в причерноморские степи.
Они принесли с Урала и из Сибири то постижение иного, которое удивило древних греков не менее, чем их военные успехи.
Глава вторая
КИММЕРИЙСКО-СКИФСКИЙ ВЫХОД
На грани диких гор ты пролил пурпур гневный,
И ветры — сторожа покинутой земли —
Кричат в смятении, и моря вопль напевный
Теперь растет вдали.
И стали видимы средь сумеречной сини
Все знаки скрытые, лежащие окрест:
И письмена дорог, начертанных в пустыне,
И в небе числа звезд.
Максимилиан Волошин
2
С кусками утраченного эпоса можно сравнить собранные Геродотом сведения о событиях, предшествовавших «киммерийскому выходу»...
«Кочевые племена скифов обитали в Азии. Когда массагеты вытеснили их оттуда военной силой, скифы перешли Аракс и прибыли в киммерийскую землю (страна, ныне населённая скифами, как говорят, издревле принадлежала киммерийцам).
С приближением скифов киммерийцы стали держать совет, что им делать пред лицом многочисленного вражеского войска.
И вот на совете мнения разделились.
Хотя обе стороны упорно стояли на своем, но победило предложение царей. Народ был за отступление, полагая ненужным сражаться с таким мно-жеством врагов. Цари же, напротив, считали необходимым упорно защищать родную землю от захватчиков.
Итак, народ не внял совету царей, а цари не желали подчиниться народу.
Народ решил покинуть родину и отдать захватчикам свою землю без боя; цари же, напротив, предпочли скорее лечь костьми в родной земле, чем спа-саться бегством вместе с народом. Ведь царям было понятно, какое великое счастье они изведали в родной земле и какие беды ожидают изгнанников, лишенных родины.
Приняв такое решение, киммерийцы разделились на две равные части и начали между собой борьбу.
Всех павших в братоубийственной войне народ киммерийский похоронил у реки Тираса (могилу царей там можно видеть еще и поныне)…»
3
Наступало новое время и, не просто, не сразу вписались киммерийцы в новую историческую логику.
Разумеется, Азия Геродота это совсем не наша Азия, но все равно несопоставима общая численность скифов с безграничностью пространства Великих евроазиатских степей, протянувшихся от Монголии на востоке до Среднедунайской равнины на западе. Да и объяснить, как это одно скифское племя (массагеты) вытесняет другое скифское племя из Заволжья, и оно, легко уступив тут, само выдавливает из Причерноморья воинственных киммерийцев, тоже непросто.
А может, и не нужно это выяснять, поскольку по сути скифы и были одним из киммерийских, сформировавшихся, возможно, на Алтае, племен.
И скорее всего в Причерноморье они проникали мирно, незаметно и очень неторопливо. Археологические данные неопровержимо свидетельствуют, что начался этот процесс еще во втором тысячелетии до нашей эры.
О мирном и неторопливом характере проникновения скифов в причерноморские степи свидетельствует и то, что из общей массы археологических находок того времени не удается выделить предметы, которые позволили бы разделить киммерийскую и скифские культуры.
Это археологически незаметное продвижение кочевых скифов совершенно не вяжется с решением киммерийцев покинуть свою родину при одном только приближении из Заволжья алтайской родни.
Правда, как свидетельствовал Геродот, у скифов существовал обычай убивать неугодных родственников, а потом при посещении уважаемых гостей выставлять такие черепа и напоминать, что это черепа врагов, которых удалось одолеть, однако ведь и киммерийские племена состояли не из одних только перепуганных женщин. Основу их составляли бесстрашные воины...
Непонятно в рассказе Геродота и то, почему киммерийцы, прежде чем уйти или же сообща выступить против надвигающихся скифов, начали гражданскую войну между собой?
И, наконец, совершенно не поддается объяснению, почему киммерийцы, если они, действительно, были настолько слабы, что им нужно было, сломя голову, убегать от скифов, двинулись в Переднюю Азию, переполненную весьма воинственными и могущественными государствами. Безопаснее было отойти в пустынные лесостепи Северо-Запада.
Однако и тут загадки не завершаются.
Утверждается, что убегающие киммерийцы уходили по восточному берегу Черного моря; а победившие их скифы, которые отнюдь не удовлетворились изгнанием киммерийцев, начали преследовать их, только продвигаясь почему-то вдоль Каспия через нынешний Дербент.
Многие сотни километров кавказских перевалов и ущелий разделяли движущихся параллельно друг другу скифов и киммерийцев, и о каком преследовании тут может идти речь?
4
Учитывая этническую родственность скифов и киммерийцев, можно предположить, что причиной «бегства» киммерийцев явилось не вторжение скифов из заволжских степей, а внутренние процессы развития «военной демократии», и таким образом киммерийско-скифский выход в Переднюю Азию становится не вынужденным следствием, а частью некоего заранее разработанного плана завоевания Передней Азии.
И базировался этот план на том, чтобы развернуть наступление в Закавказье по двум оперативным направлениям.
Вдоль берега Черного моря наступали «убегающие» киммерийцы.
Вдоль берега Каспийского моря двигались якобы «преследующие» киммерийцев скифы. Пересекая Армянское нагорье с восточной стороны, они выходили в районы, контролируемые Манной и Мидией...
Отметим попутно, что это кочевой образ жизни и выработал в степняках такое обостренное чувство пространства, которое позволяло им, не пользуясь картами, стратегически грамотно и непривычно для противника планировать ход предстоящих военных операций.
Любопытно, что двести лет спустя, планируя с царём спартанцев Клеоменом I план нового вторжения в Персию, скифский царь Иданфирс предложит сходный, ошеломительный по смелости план нанесения одновременного удара.
Скифы должны были вторгнуться вдоль западного берега Каспийского моря, а спартанцы — со стороны Эгейского моря, из Эфеса, и так, с разных сторон и идти на соединение друг с другом.
Но это произойдет (вернее: не произойдет!), два столетия спустя, а пока киммерийцы, не преследуемые никем, вошли на территорию Армянского нагорья с запада.
5
Некоторые историки полагают, что, обосновавшись в сопредельных с царством Урарту землях, киммерийцы начали выплачивать им дань...
Само по себе это предположение содержит фантастическое допущение, будто киммерийцы, которые шли завоевывать новые страны и которые вскоре завоюют всю Малую Азию, собирались кому-то что-то платить.
Еще более невероятно, что царь Руса I, который жил в ожидании начала войны с Ассирией, мог смириться с появлением у себя в тылу неизвестного, но хорошо вооруженного народа...
Логичнее предположить, что если и останавливались киммерийцы на берегах озера Севан, то только чтобы создать плацдарм для дальнейшего продвижения вглубь Передней Азии, а царь Руса I, который — «с моими двумя конями и моим возничим, моими руками завоевал я царство Урарту»! — отреагировал на появление киммерийцев так, как и должен был отреагировать настоящий правитель-воин.
Он немедленно выступил против вторгшихся в его страну кочевников, и разве его вина, что противник оказался сильнее, чем он рассчитывал?
Главной неожиданностью для Русы I оказалась боевая тактика киммерийцев, опирающаяся на манёвр крупными массами конных стрелков. Ничего подобного правитель Урарту, армия которого состояла преимущественно из пехоты и колесниц, не знал.
Так в Передней Азии еще не воевали.
Белокурые, голубоглазые пришельцы оказались прекрасными наездниками, они могли обстреливать противника, не спешиваясь. В сочетании с высокой пробивной силой стрел, которые отличались исключительными баллистическими качествами, это позволяло им держаться при этом на безопасном расстоянии от урартской армии.
Впрочем, вооруженные железными мечами и каменными боевыми молотами киммерийцы были страшны и в рукопашном бою.
7
Чем занимались киммерийцы и скифы после победы над Русой I — неясно.
Плутарх, пользовавшийся, вероятно, какими-то недошедшими до нас материалами, считал, что лишь часть киммерийцев покинула Кубань, а основная их масса осталась на родине, на берегах Меотиды (Азовского моря).
Можно было бы предположить, что киммерийцы возвращались с добычей назад, но это не подтверждается археологическими материалами.
Скорее всего, как сообщает Геродот, «спасаясь бегством от скифов в Азию, киммерийцы заняли полуостров там, где ныне эллинский город Синопа... Ведь киммерийцы постоянно двигались вдоль побережья Понта»...
Отметим тут, что проследить весь путь киммерийцев в Передней Азии трудно не только из-за недостатка исторических документов и свидетельств.
Киммерийцы в Передней Азии действуют на границе реальной войны и мифа, и само движение их осуществляется не только в дневной реальности, но еще и в некоем ином, отличном от реального бытия мире. Особенно явственно становится это по мере проникновения киммерийцев в Малую Азию. Они уподобляются тут мифологическим героям, которые находятся в прямых и тесных отношениях не только со смертными людьми, не только со своими современниками, но и с представителями иного мира, заключающего в себе прошлое и будущее.
Так было повсюду в Малой Азии...
Так было и в Синопе...
Неведомо когда и почему царь Теушпа принял решение покинуть Синопский полуостров и продолжить победный поход по Малой Азии.
Вместе с сыном Тугдамме, которого назовут «повелителем вселенной», они ушли в сторону Босфора и Дарданелл, словно бы указывая этот путь будущим империям.
Глава третья
ПОВЕЛИТЕЛИ ВСЕЛЕННОЙ
Свой лик, бессмертною пылающий тоскою,
Сын старший Хаоса, несешь ты в славе дня!
Пустыни времени лучатся под стезею
Всезрящего огня.
Колючий ореол, гудящий в медных сферах,
Слепящий вихрь креста — к закату клонишь ты
И гасишь темный луч в безвыходных пещерах
Вечерней пустоты.
Максимилиан Волошин
В ассирийских документах киммерийцы возникают снова спустя 35 лет, уже в эпоху Асархаддона. Правда, теперь известия о киммерийцах становятся еще более запутанными, чем при первоначальном появлении.
1
В принципе, поначалу и различать ассирийцам было нечего.
Ведь и «убегающие» киммерийцы, и «наступающие» скифы вопреки всем теориям на первых порах достаточно дружно исполняли некий «домашний план», заменяя, когда это было нужно, друг друга.
Дальше «в погоне за киммерийцами» скифы «сбились с пути» и — мы пользуемся тут терминологией Геродота — «вторглись в Мидийскую землю», а киммерийцы, перетекая в Малую Азию, начали боевые операции в Каппадокии.
Однако в Урарту они воевали вместе, и это подтверждается археологическими находками.
Потом ассирийцы поймут, что только в разъединении киммерийцев и скифов заключается для Ассирии возможность противостоять им, но это произойдет позднее, а поначалу, сталкиваясь с номадами, никто не разбирался, кто они...
Действуя испытанным ассирийским способом, Асархаддон собрал армию и перешёл Тавр.
Там и удалось им одержать победу над киммерийцами. Ассирийцам удалось тогда блокировать отряд, где находился сам Теушпа.
«Теушпу, киммерийца, Умман-Манда, место которого отдалено, в стране Хубушна со всем его войском... разбил оружием».
Теушпа, привыкший смотреть в иное, словно в глаза своих близких, ушел, как принято было выражаться на аккадском языке, судьбой своей ночи.
Часть киммерийской конницы перешла на службу к Асархаддону, но победа в Каппадокии на укрепление безопасности самой Ассирии практически не повлияла.
Киммерийцы продолжали кочевать в стране прекрасных коней — так переводится название Каппадокии — и уже через год, выступая в союзе с Русой II, внуком царя Русы I, разгромили расположенную в центре Малой Азии Фригию и начали нападать на зависимые от ассирийцев земли в верховьях Евфрата.
3
Сватовство Бартатуа (Партатуа, Претотия) к дочери Асархаддона определило перелом в отношениях киммерийцев со скифами, а сам брак имел еще более далеко идущие последствия.
Если цари Ишпакай и Бартатуа, принадлежавшие к скифам первого поколения, все-таки ощущали некую вместе с киммерийцами общность интересов и задач, то относительно скифского царя Мадия, родившегося в браке Бартатуа и дочери Асархаддона, этого уже не скажешь.
Мадий, «скиф второго поколения», уже в девятнадцать лет покорит воевавших с Ассирией мидян, совершит поход в Сирию и Палестину, а в 645 году до нашей эры разгромит и киммерийцев...
В 644 году до нашей эры киммерийцы подошли к Сардам.
4
Это был один из богатейших городов Передней Азии.
Рядом с городскими стенами протекала речка Пактол, в которой, по свидетельству Геродота, ополоснулся фригийский царь Мидас, и река — всё, до чего дотрагивался Мидас, превращалось в золото! — наполнилась тогда золотым песком.
Из этого золота и чеканил первые в мире золотые монеты лидийский царь Гиг, который пришёл к власти, умертвив царя Кандавла и взяв в жёны его вдову.
Гиг погиб при защите своей столицы, и Сарды пали. Лидия была покорена и разграблена киммерийцами...
5
Следом за Сардами пришел черед ионийских городов...
На этрусских вазах киммерийцев изображали всадниками в высоких шапках. Возле их коней скакали псы...
Собаки — непременные помощники кочевников-скотоводов. Трудно без собак управлять овечьими отарами...
Собаки сопровождали киммерийские отряды и в боевых походах.
Возможно, они участвовали в сражениях, возможно, отгоняли злых духов...
Должно быть, такими, схожими с кентаврами, окруженными псами, и появились киммерийцы у стен Эфеса.
Взятие ионийских городов — последние победы в венце «повелителя вселенной» киммерийского царя Тугдамме.
В 640 году до нашей эры Тугдамме, который, как и его отец, Теушпа, умел смотреть в иное, исчезает в этом ином...
До сих пор неясно, кто победил его и кто его убил.
Римский сановник, страстный любитель псовой охоты, историк Флавий Арриан связал гибель киммерийцев с аконитом, поев которого, они «имели несчастную судьбу — ведь у них был обычай есть траву».
Аконит, как мы знаем из описания одиннадцатого подвига Геракла, вырос из ядовитой слюны адского пса Цербера...
То, что киммерийцы дружно начали поедать траву, у которой даже и запах считается ядовитым, можно объяснить только колдовством. А от этого колдовства Тугдамме не смогли спасти и киммерийские псы, предназначенные отгонять злых духов.
6
Мы уже говорили, что киммерийцы в Малой Азии подобно героям античной мифологии находились в таких же тесных отношениях с мифологическими персонажами, как и с реальными соплеменниками или реальными врагами, все время пребывали они в ином, отличном от реального бытия мире.
Иное всегда оставалось с ними.
Они несли его в себе или оно тянулось за ними — это не важно.
Без иного их нет. Иное — часть их.
С этим и связано их исчезновение неведомо куда.
Совершенно определенно известно, что назад они не вернулись.
7
Калимах из Кирены написал в собственной эпитафии, что он и «песни умел слагать, а подчас и за вином не скучать», точно так же, как и другой поэт, живший в Крыму два с половиной тысячелетия спустя:
Голубые просторы, туманы,
Ковыли, да полынь, да бурьяны...
Ширь земли да небесная лепь!
Разлилось, развернулось на воле
Припонтийское Дикое Поле,
Темная Киммерийская степь.
Хотя в этих стихах Максимилиана Волошина и нет отсылок на исторические источники, но поэтическое узнавание народной судьбы присутствует здесь совершенно точно...
Вся могильниками покрыта —
Без имен, без конца, без числа...
Вся копытом да копьями взрыта,
Костью сеяна, кровью полита,
Да народной тугой поросла.
Только ветр закаспийских угорий
Мутит воды степных лукоморий,
Плещет, рыщет — развалист и хляб
По оврагам, увалам, излогам,
По немеряным скифским дорогам
Меж курганов да каменных баб...
И как тут не вспомнить, что роману Михаила Александровича Шолохова «Тихий Дон», этому великому эпическому полотну, предпослан безымянный эпиграф:
Не сохами-то славная землюшка наша распахана...
Распахана наша землюшка лошадиными копытами,
А засеяна славная землюшка казацкими головами,
Украшен-то наш тихий Дон молодыми вдовами,
Цветет наш батюшка тихий Дон сиротами,
Наполнена волна в тихом Дону отцовскими,
материнскими слезами...
Да и сам род Мелеховых, ставших героями романа, словно отзвук, рождающийся в древней степи, тоже ведь начинается на Татарском кургане, куда вечерами, когда вянут зори, приносил на руках Прокофий Мелехов свою молодую, привезенную из турецких краев жену, сажает ее «на макушке кургана, спиной к источенному столетиями ноздреватому камню», садится с ней рядом, и так подолгу глядят они в степь.
«Глядели до тех пор, пока истухала заря»...
Глава четвертая
ЧТО ДЕЛАЛИ СКИФЫ В ПЕРЕДНЕЙ АЗИИ?
В курганах грузных, сидя на коне,
Среди богатств, как завещали деды,
Спят наши грозные цари; во сне
Им грезятся пиры, бои, победы.
Валерий Брюсов
Примерно столетие длились в Передней Азии события, названные нами «киммерийским выходом».
Начало их датируется 714 годом до нашей эры, когда киммерийцы нанесли поражение царству Урарту. Затем сами киммерийцы были сокрушены скифами, а скифская история в Передней Азии завершилась знаменитым пиром Киаксара, на котором, напоив скифских предводителей, мидийский царь приказал перебить их.
«28 лет владычествовали скифы в Азии и своей наглостью и бесчинством привели все там в полное расстройство, — пишет Геродот. — Ведь, помимо того что они собирали с каждого народа установленную дань, скифы еще разъезжали по стране и грабили все, что попадалось».
Оценка суровая, но подчеркнем, что относится она к завершающему этапу «киммерийского выхода» и, как представляется, не исчерпывает его содержания.
Современные исследователи довольно свободно передвигают 28-летие гегемонии скифов...
Автор монографии «Вавилон легендарный и Вавилон исторический» Виталий Александрович Белявский, совмещавший занятия ассириологией с работой сторожем на заводе имени Козицкого в Ленинграде и считавший, что «именно ассириологи являются обладателями ключа к пониманию всемирной истории», начинал отсчет скифского 28-летия с 623 года до нашей эры...
БЫТИ ИЛИ НЕ БЫТИ ЧЕТВЕРТОЙ ИМПЕРИИ
"Два Рима падоша, а третей стоит, а четвертому не быти"...
Инок Филофей
Наши историки до сих пор еще не определили до конца отношения к державе, зародившейся в читинско-монгольских степях, на берегах Онона и Орхона.
Тем не менее постепенно происходит осознание того непреложного факта, что именно империя Чингисхана была непосредственной предшественницей Российской империи…
Поразительно, но ведь и наследница её — Советская империя практически совпадала своими границами с ними.
Воистину, в этом смысле наша страна — феноменальное, небывалое в мировой истории образование. Из различных центров, на основе совершенно различных государственных идеологий, различными империеобразующими этносами создавались эти государства, но совпадала территория, на которой — лучше ли, хуже ли! — но обеспечивалось выживание всех включенных в империю народов. Когда же империя, благодаря враждебным силам разрушалась, она возникала снова уже на основе другой идеологии, другого этноса, из другого центра, но практически в тех же самых границах.
К сожалению, никаких данных, чтобы говорить о демографической ситуации в империи Чингисхана, у нас нет, но ту стремительную динамику, с которой совершается и территориальный, и демографический рост устремившейся к назначенным ей границам Российской империи проследить можно.
Уверенный и устойчивый рост населения Руси начинается в годы правления Иоанна IV Васильевича Грозного, когда территория нашей страны выросла до 4 400 000 квадратных километров, а численность населения достигла 17 миллионов человек.
В годы правления Петра I и его ближайших преемников демографическая динамика несколько ухудшилась, но уже в XIX веке начинается настоящий демографический взрыв. Если при императоре Павле территория нашей страны составляла 19 300 000 квадратных километров, а численность населения 50 000 000 человек, то всего за столетие в царствование Николая II при сравнительном небольшом увеличении территории до 21 800 000 кв. километров численность населения возросла в три раза.
Непостижима и по сути дела необъяснима эта стремительная демографическая динамика разрастающейся в свои естественные границы Российской империи.
Что это значит?
Да только одно…
То, что эта империя нужна Богу, то, что народам, населяющим нашу страну, надобно исполнить то, что предназначено ей Богом.
К прискорбию, надо заметить, что исполнить это Предназначение нашей стране, видимо, не удалось, или — все-таки будем надеяться на милость Господню! — пока не удалось.
Потому что, продолжая перечисление совпадений, объединяющих три империи, существовавшие на территории нашей страны, надо сказать и о том, что и гибли эти империи очень сходно. Без каких-либо внешних вторжений распалась и впиталась в пустоту бесплодных степей могущественная, построенная Чингисханом империя.
Столь же непостижимой была сто лет назад и гибель Российской империи.
«Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России, — писал человек, которого очень трудно заподозрить в сочувствии нашей стране. — Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была уже в виду. Она уже перетерпела бурю, когда все обрушилось. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена. Отчаяние и измена овладели властью, когда задача была уже выполнена».
По этим словам Уинстона Черчилля, еще в марте 1917 года «русская армия держалась, фронт был обеспечен и победа бесспорна»...
Но, как признавался один из вождей февральской революции Павел Николаевич Милюков, «твердое решение воспользоваться войною для производства переворота было принято вскоре после начала этой войны. Заметьте также, что ждать больше мы не могли, ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна была перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования».
Из этого письма Милюкова, найденного мною в деле «Каморры народной расправы» в архиве ФСБ и широко цитируемого сейчас, явствует, что цель заговорщиков «ограничивалась достижением республики или же монархии с императором, имеющим лишь номинальную власть; преобладающего в стране влияния интеллигенции и равные права евреев».
Чье преобладающее влияние установили в 1991 году в баньке в Вискулях три подвыпивших партаппаратчика, подписывая приговор Великой Советской империи, построенной Иосифом Виссарионовичем Сталиным, мы можем видеть своими глазами...
Мы оказались в атомизированном обществе, где размыты все нравственные нормы, где как бы атрофируются даже причинно-следственные связи, и общественное сознание уже не в состоянии воспринимать их.
Эти разрывы в духовном поле схожи с озоновыми дырами.
Под жесткими лучами духовной радиации народ превращается в совокупность потребителей питания, промышленных товаров и услуг, в носителей лавочного менталитета, неспособных ни в какую сторону двигать историю.
Такое ощущение, что мы попали в какое-то временное болото, из которого не можем выкарабкаться. Включаешь телевизор и, как десять лет назад, слышишь, что правительство и президент начинают решительную борьбу с коррупцией. Пройдет еще десять лет и, похоже, включив телевизор, мы снова будем слушать красивые слова о борьбе с коррупцией.
И, кажется, и не выбраться никуда из этого пространства собственных амбиций и нелепых пристрастий. Кажется, не выбраться... Или все-таки сейчас правильнее употребить этот глагол в прошедшем времени? Ведь, действительно, еще несколько лет назад казалось, что уже и не выкарабкаться будет нашей стране из болотной трясины, где прекратилось само движение времени, но произошли события, связанные с возвращением Крыма в Россию, и сразу многое начало преображаться.
И вот что поразительно.
Возвращение Крыма, движение за самоопределение в Новороссии пока не принесло и, как полагают некоторые аналитики, не принесет и в дальнейшем особых экономических и стратегических выгод нашей стране... А экономические и политические потери, как говорят эти аналитики, не поддаются исчислению...
И вроде бы все правильно в подобных рассуждениях носителей лавочного менталитета, но на общественное сознание эти пессимистические прогнозы никакого воздействия не оказывают.
И не могут оказать...
Ведь в результате произошедших на Украине событий наша страна оказалась возвращенной в историческое время, и каждый из наших соотечественников начинает ощущать в меру своих сил и способностей возвращение страны в ее естественные, определенные Богом границы, и ощущения эти отчасти компенсируют те экономические трудности, которые многим из нас приходится испытывать.
Сейчас возник тот удивительный момент, когда каждый гражданин нашей Родины может ясно осознать, как соотносятся сугубо частные переживания и те ощущения, что порождены движением истории...
Каждый может почувствовать живительную и вдохновляющую силу времени, когда снова становится реальностью строительство империи, теперь уже очищенной от заложенных в ее проект ошибок, когда снова открылся перед народами нашей страны путь, идти по которому нам предназначено Богом.
И, конечно же, в начале нового движения по предопределенному пути самое время оглянуться в прошлое, вспомнить, как почти на ощупь искался этот путь народами, населявшими нашу страну, в исторической тьме тысячелетий.
Пытаясь понять, в каком направлении нам определено идти, не следует начинать отсчет нашей истории с Киевской Руси. История нашей страны гораздо старше и рождалась она в той полосе степей, что прорезает нашу страну от Уссури до Дуная.
И что с того, что создатели Кочующих империй, существовавших на территории нашей страны два и три тысячелетия назад, так мало похожи на нас.
От этого они не перестают быть нашими древними соотечественниками...
Глава первая
КИММЕРИЙСКИЕ СУМЕРКИ РУСИ
Костер мой догорал на берегу пустыни.
Шуршали шелесты струистого стекла.
И горькая душа тоскующей полыни
В истомной мгле качалась и текла.
В гранитах скал — надломленные крылья.
Под бременем холмов — изогнутый хребет.
Земли отверженной — застывшие усилья.
Уста Праматери, которым слова нет!
Максимилиан Волошин.
Кто бывал в Ереване, тот в ясную погоду мог видеть белоснежную вершину Арарата, к которой после Всемирного потопа в 3269 году до нашей эры пристал Ноев ковчег.
Кавказ с его Армянским нагорьем примыкает к полосе степей, где рождались великие евразийские империи, превратившиеся за несколько тысячелетий в страну, которую называли то империей Чингисхана, то Российской империей, то СССР...
Если же мы вспомним, что Армения, хотя она и является сейчас независимым государством, на протяжении предыдущего тысячелетия входила и в состав империи Чингисхана, а затем и в Российскую, и Советскую империи, это соседство приобретает символическое значение.
Получается, что территория нашей страны примыкает к одной из важнейших точек библейской истории, от которой начинается отсчет истории человечества после Всемирного потопа, но при этом остается чуть в стороне от нее...
Существует предание, что в августе 1916 года русский авиатор Владимир Росковицкий, исследовавший турецкую границу, оказался над Араратом и увидел в восточной части покрытой снегом вершины замерзшее озеро.
На краю этого озера вмерз в лед каркас гигантского корабля.
Бока его проступали изо льда и в некоторых местах были повреждены. Кроме того, видна была одна из створок двери.
Когда Росковицкий объявил начальству о своем открытии, император Николай II приказал отправить на Арарат казенную экспедицию. К сожалению, все обмеры и фотографии ковчега, а также собранные образцы погибли во время революции ...
3
Археологи, более чем на Библию, полагающиеся на память земли, склонны связывать киммерийцев, населявших степи Северного Причерноморья и Поволжье, со срубной культурой бронзового века.
Эта археологическая культура развитого бронзового века (вторая половина II — начало I тысячелетия до нашей эры) получила название по характерным бревенчатым сооружениям в могилах, и была распространена в степной и лесостепной зонах Европейской части России и Украины. Сохранились от нее курганные кладбища и клады металлических изделий. Некоторые исследователи склонны видеть в племенах срубной культуры древнейших иранцев или же, говоря более широко, общих предков всех ариев.
Железный век наступил для киммерийцев в позднейший предскифский период их истории, названный новочеркасской ступенью, по имени Новочеркасска, возле которого был найден клад киммерийских предметов этого времени.
Новочеркасские находки позволяют уверенно говорить, что в производстве орудий и предметов вооружения из железа киммерийцы значительно опережали своих соседей. Об этом свидетельствуют и следы найденных на Донбассе шахт и литейных мастерских.
Изначально киммерийцы совмещали скотоводство с земледелием. Однако логика развития табунного коневодства вела к отказу от оседлого быта и переходу к кочевому скотоводству. Трудно было отказываться от возможности неограниченного использования пастбищ степей, полупустынь и горных лугов...
От оседлого быта остался у киммерийцев зафиксированный греческими авторами старинный киммерийский обычай есть травы, да еще города...
Древнегреческий географ Страбон упоминал о главном городе киммерийцев — Киммерионе, построенном на Таманском полуострове, а римский географ Помпоний Мела называл киммерийскими городами Мирмекий, Пантикапей, Феодосию и Гермисий, относя к киммерийским землям все восточное побережье Крыма.
4
Сохранились имена всего трех киммерийских царей — Теушпы, Тугдаммы и его сына Сандаксатра.
Теушпа стоял во главе киммерийцев, вторгшихся в Ассирию, он тогда и погиб около 679 года до нашей эры. Его сменил Тугдамме (Дугдамме — в ассирийских текстах, Лигдамис — в греческих источниках), умерший в 640 году.
Еще известен сын Тугдамме — Сандаксатру (Сандакурру, Шандакурру), упомянутый уже после 640 года до нашей эры.
Но все эти цари правили во времена похода в Переднюю Азию, а до этого, похоже, царская власть у киммерийцев была просто почетным званием.
Действительно, судя по захоронениям, основная масса которых отличается предельной простотой погребального обряда, киммерийское общество было вообще весьма слабо дифференцировано. Только в предскифский период киммерийской истории возникает обычай вкладывать в руки погребаемого человека боевой молоток или топор, тем самым обозначая его сословную принадлежность...
6
Георгий Владимирович Вернадский говорил, как трудно восстановить сломанную вазу из фрагментов, среди которых лишь немногие остались невредимыми. «Из-за широких пробелов трудно поставить на свои места даже те кусочки, которыми мы обладаем…»
Точно так же, восстанавливая киммерийскую историю, мы сталкиваемся даже там, где сохранилось достаточно много исторических свидетельств, с неразрешимыми проблемами. Что же говорить о веках и тысячелетиях истории, которые вообще скрыты неразличимыми сумерками?
Ветер, гудящий над степями снежными вьюгами, сухими вихрями проносящийся над выжженной солнцем землей, уносил голоса древних племен и народов в бескрайнюю даль, но их слышала земля, вынашивающая в себе страну, которая и должна была стать родиной всех этих племен и народов.
Если следовать нашему предположению о распространении киммерийцев на восток и на север, то получается, что они, кому предстоит потрясти устои Передней Азии, как раз накануне своего «киммерийского выхода» и вернулись в причерноморские степи.
Они принесли с Урала и из Сибири то постижение иного, которое удивило древних греков не менее, чем их военные успехи.
Глава вторая
КИММЕРИЙСКО-СКИФСКИЙ ВЫХОД
На грани диких гор ты пролил пурпур гневный,
И ветры — сторожа покинутой земли —
Кричат в смятении, и моря вопль напевный
Теперь растет вдали.
И стали видимы средь сумеречной сини
Все знаки скрытые, лежащие окрест:
И письмена дорог, начертанных в пустыне,
И в небе числа звезд.
Максимилиан Волошин
2
С кусками утраченного эпоса можно сравнить собранные Геродотом сведения о событиях, предшествовавших «киммерийскому выходу»...
«Кочевые племена скифов обитали в Азии. Когда массагеты вытеснили их оттуда военной силой, скифы перешли Аракс и прибыли в киммерийскую землю (страна, ныне населённая скифами, как говорят, издревле принадлежала киммерийцам).
С приближением скифов киммерийцы стали держать совет, что им делать пред лицом многочисленного вражеского войска.
И вот на совете мнения разделились.
Хотя обе стороны упорно стояли на своем, но победило предложение царей. Народ был за отступление, полагая ненужным сражаться с таким мно-жеством врагов. Цари же, напротив, считали необходимым упорно защищать родную землю от захватчиков.
Итак, народ не внял совету царей, а цари не желали подчиниться народу.
Народ решил покинуть родину и отдать захватчикам свою землю без боя; цари же, напротив, предпочли скорее лечь костьми в родной земле, чем спа-саться бегством вместе с народом. Ведь царям было понятно, какое великое счастье они изведали в родной земле и какие беды ожидают изгнанников, лишенных родины.
Приняв такое решение, киммерийцы разделились на две равные части и начали между собой борьбу.
Всех павших в братоубийственной войне народ киммерийский похоронил у реки Тираса (могилу царей там можно видеть еще и поныне)…»
3
Наступало новое время и, не просто, не сразу вписались киммерийцы в новую историческую логику.
Разумеется, Азия Геродота это совсем не наша Азия, но все равно несопоставима общая численность скифов с безграничностью пространства Великих евроазиатских степей, протянувшихся от Монголии на востоке до Среднедунайской равнины на западе. Да и объяснить, как это одно скифское племя (массагеты) вытесняет другое скифское племя из Заволжья, и оно, легко уступив тут, само выдавливает из Причерноморья воинственных киммерийцев, тоже непросто.
А может, и не нужно это выяснять, поскольку по сути скифы и были одним из киммерийских, сформировавшихся, возможно, на Алтае, племен.
И скорее всего в Причерноморье они проникали мирно, незаметно и очень неторопливо. Археологические данные неопровержимо свидетельствуют, что начался этот процесс еще во втором тысячелетии до нашей эры.
О мирном и неторопливом характере проникновения скифов в причерноморские степи свидетельствует и то, что из общей массы археологических находок того времени не удается выделить предметы, которые позволили бы разделить киммерийскую и скифские культуры.
Это археологически незаметное продвижение кочевых скифов совершенно не вяжется с решением киммерийцев покинуть свою родину при одном только приближении из Заволжья алтайской родни.
Правда, как свидетельствовал Геродот, у скифов существовал обычай убивать неугодных родственников, а потом при посещении уважаемых гостей выставлять такие черепа и напоминать, что это черепа врагов, которых удалось одолеть, однако ведь и киммерийские племена состояли не из одних только перепуганных женщин. Основу их составляли бесстрашные воины...
Непонятно в рассказе Геродота и то, почему киммерийцы, прежде чем уйти или же сообща выступить против надвигающихся скифов, начали гражданскую войну между собой?
И, наконец, совершенно не поддается объяснению, почему киммерийцы, если они, действительно, были настолько слабы, что им нужно было, сломя голову, убегать от скифов, двинулись в Переднюю Азию, переполненную весьма воинственными и могущественными государствами. Безопаснее было отойти в пустынные лесостепи Северо-Запада.
Однако и тут загадки не завершаются.
Утверждается, что убегающие киммерийцы уходили по восточному берегу Черного моря; а победившие их скифы, которые отнюдь не удовлетворились изгнанием киммерийцев, начали преследовать их, только продвигаясь почему-то вдоль Каспия через нынешний Дербент.
Многие сотни километров кавказских перевалов и ущелий разделяли движущихся параллельно друг другу скифов и киммерийцев, и о каком преследовании тут может идти речь?
4
Учитывая этническую родственность скифов и киммерийцев, можно предположить, что причиной «бегства» киммерийцев явилось не вторжение скифов из заволжских степей, а внутренние процессы развития «военной демократии», и таким образом киммерийско-скифский выход в Переднюю Азию становится не вынужденным следствием, а частью некоего заранее разработанного плана завоевания Передней Азии.
И базировался этот план на том, чтобы развернуть наступление в Закавказье по двум оперативным направлениям.
Вдоль берега Черного моря наступали «убегающие» киммерийцы.
Вдоль берега Каспийского моря двигались якобы «преследующие» киммерийцев скифы. Пересекая Армянское нагорье с восточной стороны, они выходили в районы, контролируемые Манной и Мидией...
Отметим попутно, что это кочевой образ жизни и выработал в степняках такое обостренное чувство пространства, которое позволяло им, не пользуясь картами, стратегически грамотно и непривычно для противника планировать ход предстоящих военных операций.
Любопытно, что двести лет спустя, планируя с царём спартанцев Клеоменом I план нового вторжения в Персию, скифский царь Иданфирс предложит сходный, ошеломительный по смелости план нанесения одновременного удара.
Скифы должны были вторгнуться вдоль западного берега Каспийского моря, а спартанцы — со стороны Эгейского моря, из Эфеса, и так, с разных сторон и идти на соединение друг с другом.
Но это произойдет (вернее: не произойдет!), два столетия спустя, а пока киммерийцы, не преследуемые никем, вошли на территорию Армянского нагорья с запада.
5
Некоторые историки полагают, что, обосновавшись в сопредельных с царством Урарту землях, киммерийцы начали выплачивать им дань...
Само по себе это предположение содержит фантастическое допущение, будто киммерийцы, которые шли завоевывать новые страны и которые вскоре завоюют всю Малую Азию, собирались кому-то что-то платить.
Еще более невероятно, что царь Руса I, который жил в ожидании начала войны с Ассирией, мог смириться с появлением у себя в тылу неизвестного, но хорошо вооруженного народа...
Логичнее предположить, что если и останавливались киммерийцы на берегах озера Севан, то только чтобы создать плацдарм для дальнейшего продвижения вглубь Передней Азии, а царь Руса I, который — «с моими двумя конями и моим возничим, моими руками завоевал я царство Урарту»! — отреагировал на появление киммерийцев так, как и должен был отреагировать настоящий правитель-воин.
Он немедленно выступил против вторгшихся в его страну кочевников, и разве его вина, что противник оказался сильнее, чем он рассчитывал?
Главной неожиданностью для Русы I оказалась боевая тактика киммерийцев, опирающаяся на манёвр крупными массами конных стрелков. Ничего подобного правитель Урарту, армия которого состояла преимущественно из пехоты и колесниц, не знал.
Так в Передней Азии еще не воевали.
Белокурые, голубоглазые пришельцы оказались прекрасными наездниками, они могли обстреливать противника, не спешиваясь. В сочетании с высокой пробивной силой стрел, которые отличались исключительными баллистическими качествами, это позволяло им держаться при этом на безопасном расстоянии от урартской армии.
Впрочем, вооруженные железными мечами и каменными боевыми молотами киммерийцы были страшны и в рукопашном бою.
7
Чем занимались киммерийцы и скифы после победы над Русой I — неясно.
Плутарх, пользовавшийся, вероятно, какими-то недошедшими до нас материалами, считал, что лишь часть киммерийцев покинула Кубань, а основная их масса осталась на родине, на берегах Меотиды (Азовского моря).
Можно было бы предположить, что киммерийцы возвращались с добычей назад, но это не подтверждается археологическими материалами.
Скорее всего, как сообщает Геродот, «спасаясь бегством от скифов в Азию, киммерийцы заняли полуостров там, где ныне эллинский город Синопа... Ведь киммерийцы постоянно двигались вдоль побережья Понта»...
Отметим тут, что проследить весь путь киммерийцев в Передней Азии трудно не только из-за недостатка исторических документов и свидетельств.
Киммерийцы в Передней Азии действуют на границе реальной войны и мифа, и само движение их осуществляется не только в дневной реальности, но еще и в некоем ином, отличном от реального бытия мире. Особенно явственно становится это по мере проникновения киммерийцев в Малую Азию. Они уподобляются тут мифологическим героям, которые находятся в прямых и тесных отношениях не только со смертными людьми, не только со своими современниками, но и с представителями иного мира, заключающего в себе прошлое и будущее.
Так было повсюду в Малой Азии...
Так было и в Синопе...
Неведомо когда и почему царь Теушпа принял решение покинуть Синопский полуостров и продолжить победный поход по Малой Азии.
Вместе с сыном Тугдамме, которого назовут «повелителем вселенной», они ушли в сторону Босфора и Дарданелл, словно бы указывая этот путь будущим империям.
Глава третья
ПОВЕЛИТЕЛИ ВСЕЛЕННОЙ
Свой лик, бессмертною пылающий тоскою,
Сын старший Хаоса, несешь ты в славе дня!
Пустыни времени лучатся под стезею
Всезрящего огня.
Колючий ореол, гудящий в медных сферах,
Слепящий вихрь креста — к закату клонишь ты
И гасишь темный луч в безвыходных пещерах
Вечерней пустоты.
Максимилиан Волошин
В ассирийских документах киммерийцы возникают снова спустя 35 лет, уже в эпоху Асархаддона. Правда, теперь известия о киммерийцах становятся еще более запутанными, чем при первоначальном появлении.
1
В принципе, поначалу и различать ассирийцам было нечего.
Ведь и «убегающие» киммерийцы, и «наступающие» скифы вопреки всем теориям на первых порах достаточно дружно исполняли некий «домашний план», заменяя, когда это было нужно, друг друга.
Дальше «в погоне за киммерийцами» скифы «сбились с пути» и — мы пользуемся тут терминологией Геродота — «вторглись в Мидийскую землю», а киммерийцы, перетекая в Малую Азию, начали боевые операции в Каппадокии.
Однако в Урарту они воевали вместе, и это подтверждается археологическими находками.
Потом ассирийцы поймут, что только в разъединении киммерийцев и скифов заключается для Ассирии возможность противостоять им, но это произойдет позднее, а поначалу, сталкиваясь с номадами, никто не разбирался, кто они...
Действуя испытанным ассирийским способом, Асархаддон собрал армию и перешёл Тавр.
Там и удалось им одержать победу над киммерийцами. Ассирийцам удалось тогда блокировать отряд, где находился сам Теушпа.
«Теушпу, киммерийца, Умман-Манда, место которого отдалено, в стране Хубушна со всем его войском... разбил оружием».
Теушпа, привыкший смотреть в иное, словно в глаза своих близких, ушел, как принято было выражаться на аккадском языке, судьбой своей ночи.
Часть киммерийской конницы перешла на службу к Асархаддону, но победа в Каппадокии на укрепление безопасности самой Ассирии практически не повлияла.
Киммерийцы продолжали кочевать в стране прекрасных коней — так переводится название Каппадокии — и уже через год, выступая в союзе с Русой II, внуком царя Русы I, разгромили расположенную в центре Малой Азии Фригию и начали нападать на зависимые от ассирийцев земли в верховьях Евфрата.
3
Сватовство Бартатуа (Партатуа, Претотия) к дочери Асархаддона определило перелом в отношениях киммерийцев со скифами, а сам брак имел еще более далеко идущие последствия.
Если цари Ишпакай и Бартатуа, принадлежавшие к скифам первого поколения, все-таки ощущали некую вместе с киммерийцами общность интересов и задач, то относительно скифского царя Мадия, родившегося в браке Бартатуа и дочери Асархаддона, этого уже не скажешь.
Мадий, «скиф второго поколения», уже в девятнадцать лет покорит воевавших с Ассирией мидян, совершит поход в Сирию и Палестину, а в 645 году до нашей эры разгромит и киммерийцев...
В 644 году до нашей эры киммерийцы подошли к Сардам.
4
Это был один из богатейших городов Передней Азии.
Рядом с городскими стенами протекала речка Пактол, в которой, по свидетельству Геродота, ополоснулся фригийский царь Мидас, и река — всё, до чего дотрагивался Мидас, превращалось в золото! — наполнилась тогда золотым песком.
Из этого золота и чеканил первые в мире золотые монеты лидийский царь Гиг, который пришёл к власти, умертвив царя Кандавла и взяв в жёны его вдову.
Гиг погиб при защите своей столицы, и Сарды пали. Лидия была покорена и разграблена киммерийцами...
5
Следом за Сардами пришел черед ионийских городов...
На этрусских вазах киммерийцев изображали всадниками в высоких шапках. Возле их коней скакали псы...
Собаки — непременные помощники кочевников-скотоводов. Трудно без собак управлять овечьими отарами...
Собаки сопровождали киммерийские отряды и в боевых походах.
Возможно, они участвовали в сражениях, возможно, отгоняли злых духов...
Должно быть, такими, схожими с кентаврами, окруженными псами, и появились киммерийцы у стен Эфеса.
Взятие ионийских городов — последние победы в венце «повелителя вселенной» киммерийского царя Тугдамме.
В 640 году до нашей эры Тугдамме, который, как и его отец, Теушпа, умел смотреть в иное, исчезает в этом ином...
До сих пор неясно, кто победил его и кто его убил.
Римский сановник, страстный любитель псовой охоты, историк Флавий Арриан связал гибель киммерийцев с аконитом, поев которого, они «имели несчастную судьбу — ведь у них был обычай есть траву».
Аконит, как мы знаем из описания одиннадцатого подвига Геракла, вырос из ядовитой слюны адского пса Цербера...
То, что киммерийцы дружно начали поедать траву, у которой даже и запах считается ядовитым, можно объяснить только колдовством. А от этого колдовства Тугдамме не смогли спасти и киммерийские псы, предназначенные отгонять злых духов.
6
Мы уже говорили, что киммерийцы в Малой Азии подобно героям античной мифологии находились в таких же тесных отношениях с мифологическими персонажами, как и с реальными соплеменниками или реальными врагами, все время пребывали они в ином, отличном от реального бытия мире.
Иное всегда оставалось с ними.
Они несли его в себе или оно тянулось за ними — это не важно.
Без иного их нет. Иное — часть их.
С этим и связано их исчезновение неведомо куда.
Совершенно определенно известно, что назад они не вернулись.
7
Калимах из Кирены написал в собственной эпитафии, что он и «песни умел слагать, а подчас и за вином не скучать», точно так же, как и другой поэт, живший в Крыму два с половиной тысячелетия спустя:
Голубые просторы, туманы,
Ковыли, да полынь, да бурьяны...
Ширь земли да небесная лепь!
Разлилось, развернулось на воле
Припонтийское Дикое Поле,
Темная Киммерийская степь.
Хотя в этих стихах Максимилиана Волошина и нет отсылок на исторические источники, но поэтическое узнавание народной судьбы присутствует здесь совершенно точно...
Вся могильниками покрыта —
Без имен, без конца, без числа...
Вся копытом да копьями взрыта,
Костью сеяна, кровью полита,
Да народной тугой поросла.
Только ветр закаспийских угорий
Мутит воды степных лукоморий,
Плещет, рыщет — развалист и хляб
По оврагам, увалам, излогам,
По немеряным скифским дорогам
Меж курганов да каменных баб...
И как тут не вспомнить, что роману Михаила Александровича Шолохова «Тихий Дон», этому великому эпическому полотну, предпослан безымянный эпиграф:
Не сохами-то славная землюшка наша распахана...
Распахана наша землюшка лошадиными копытами,
А засеяна славная землюшка казацкими головами,
Украшен-то наш тихий Дон молодыми вдовами,
Цветет наш батюшка тихий Дон сиротами,
Наполнена волна в тихом Дону отцовскими,
материнскими слезами...
Да и сам род Мелеховых, ставших героями романа, словно отзвук, рождающийся в древней степи, тоже ведь начинается на Татарском кургане, куда вечерами, когда вянут зори, приносил на руках Прокофий Мелехов свою молодую, привезенную из турецких краев жену, сажает ее «на макушке кургана, спиной к источенному столетиями ноздреватому камню», садится с ней рядом, и так подолгу глядят они в степь.
«Глядели до тех пор, пока истухала заря»...
Глава четвертая
ЧТО ДЕЛАЛИ СКИФЫ В ПЕРЕДНЕЙ АЗИИ?
В курганах грузных, сидя на коне,
Среди богатств, как завещали деды,
Спят наши грозные цари; во сне
Им грезятся пиры, бои, победы.
Валерий Брюсов
Примерно столетие длились в Передней Азии события, названные нами «киммерийским выходом».
Начало их датируется 714 годом до нашей эры, когда киммерийцы нанесли поражение царству Урарту. Затем сами киммерийцы были сокрушены скифами, а скифская история в Передней Азии завершилась знаменитым пиром Киаксара, на котором, напоив скифских предводителей, мидийский царь приказал перебить их.
«28 лет владычествовали скифы в Азии и своей наглостью и бесчинством привели все там в полное расстройство, — пишет Геродот. — Ведь, помимо того что они собирали с каждого народа установленную дань, скифы еще разъезжали по стране и грабили все, что попадалось».
Оценка суровая, но подчеркнем, что относится она к завершающему этапу «киммерийского выхода» и, как представляется, не исчерпывает его содержания.
Современные исследователи довольно свободно передвигают 28-летие гегемонии скифов...
Автор монографии «Вавилон легендарный и Вавилон исторический» Виталий Александрович Белявский, совмещавший занятия ассириологией с работой сторожем на заводе имени Козицкого в Ленинграде и считавший, что «именно ассириологи являются обладателями ключа к пониманию всемирной истории», начинал отсчет скифского 28-летия с 623 года до нашей эры...
| Далее